Я не хочу встречаться с Карнелиан Силвер, я не хочу удовлетворять ее тетушку. Я больше не хочу быть компаньоном.
Я изучаю свое лицо, линии своей челюсти и носа, изгибы губ, цвет своих глаз. Что делает это лицо привлекательным? Почему? Я не могу понять. Я презираю всё это. Я бы хотел, чтобы в этом месте было меньше зеркал — кажется, ты не можешь пойти куда-либо, не поймав своего отражения.
Я медленно поднимаю лезвие к своему правому глазу. Я смогу сделать это. Я смогу покончить со своей жизнью одним быстрым ударом. Никаких клиентов. Никакого секса. Никакой притворной вежливости, никаких улыбок, когда хочется закричать.
Сделай это, шепчет голос в моей голове. Лезвие касается моей брови.
Синдер, шепчет другой голос. Моя сестра.
Дверь в мою комнату открывается.
— Эш?
Я бросаю лезвие в раковину.
— Рай? — Я спешу в комнату и вижу своего соседа, который растянулся на своей кровати и уставился в потолок. — Я не ожидал тебя так рано!
— Черт возьми, знаешь что — эта женщина безумна. — Кожа Рая имеет глубокий, темный цвет, который резко контрастирует с белой рубашкой. Он вытягивает руки и взъерошивает свои густые темные кудри. Но когда он поднимает голову, все его лицо меняется. — У тебя кровь течет, — говорит он.
Я прижимаю свою ладонь к глазу, и на ней остается кровавое пятно.
— Что с тобой не так? — требует Рай, схватив меня за руку и ведя обратно в ванную. Он берет комок туалетной бумаги и мочит его под краном. — Хочешь, чтобы Синдер умерла? Они пометят тебя и вышвырнут за то, что причинил себе боль, ты это помнишь, да? И тогда больше не будет денег на ее лекарства.
— Я не… Я бы этого не сделал… — Я не знаю, что сказать. Я сгораю от стыда. О чем я только думал?
Рай берет бритву и бросает ее обратно в ящик, где она и должна находится, с остальными бритвенными принадлежностями. Я прижимаю мокрую бумагу ко лбу.
— Я просто устал.
— Мы все устали, брат, — говорит он таким тоном, который я не слышал прежде.
— У меня новое задание, — говорю я ему. — Завтра я уезжаю в Драгоценность.
— Естественно. Я удивлен, что Мадам столько тянула с тем, чтобы дать тебе работу.
— Я думаю, она хочет поднять мою цену. — Это должно было быть шуткой, но на самом деле это не смешно.
Рай фыркает.
— Правильно, потому что ты стоишь двадцати человек из всех нас. Пока ты не приносишь столько, сколько могут заработать человек тридцать, она не будет довольна. — Он снимает рубашку. — Я собираюсь принять душ. Посмотри на ту фотографию на своем столе и напомни себе, почему ты здесь. И не опаздывай к Мадам.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но не раньше, чем я замечаю странные пометины на его коже, маленькие полумесяцы на его спине. Я был в этом бизнесе достаточно долго, чтобы знать — это укусы.