Рассмотрел солдат. Точно лучники. Кожаные короткие штаны, доспехи тоже почти у всех кожаные, железные шлемы, похожие на перевернутую суповую миску, короткие широкие мечи, больше похожие на большие ножи. Длинные луки и колчаны. И не двадцать их, а гораздо больше – чуть подальше еще группа стоит. А вот всадники больше похожи на кабальеро. По крайней мере, один из них, сидевший на мощной вороной лошади в защитном снаряжении, облаченный в полный миланский доспех[50] и шлем-армет[51]. Остальные сидели на лошадках помельче, да и одеты не так пышно, в основном в хауберки[52]. Свита, скорее всего.
Один из свиты, заметив нас, выкрикнул короткую команду. Лучники мгновенно бросили мародерствовать и выстроились в ряд.
Рассмотрел на щите у кабальеро герб. На желтом фоне – синий лев с красными когтями, ставший на дыбы… темный лес для меня; а вот на синей котте – золотые лилии, это уже знакомо. Тотемы Луи.
Кабальеро дождался, пока мы подъедем, и, тронув шпорами коня, заставил его сделать несколько шажков нам навстречу.
– Виконт де Граммон, лейтенант вольных стрелков его величества, – представился он, подняв забрало шлема. – С кем имею честь беседовать?
– Шевалье де Сегюр, – представился я в свою очередь.
– Ваша милость… – склонил шлем в приветствии де Граммон.
– Ваша милость… – ответил я тем же.
– Позвольте поинтересоваться целью вашей поездки. – Голос де Граммона немного смягчился.
На долю секунды задумался, а не пора ли мне бить его перчаткой по морде за дерзостные вопросы, и пришел к выводу, что нет. Не пора. Соотношение один к пятидесяти не способствует излишнему проявлению гордыни, и все такое.
– Следую в Арагон исполнить обет свой.
– Я не сомневаюсь, что цель вашего обета – истребление богомерзких мавров, – оживился мой собеседник, и я заметил, что, несмотря на габариты, виконт еще очень молод. Вон бородка-то – как у телушки на…
– Позвольте сохранить мой обет в тайне, виконт, однако замечу: он направлен на прославление и укрепление христианской веры, а также прославление моей дамы сердца, – завернул я в ответ, согласно своим представлением о рыцарстве, естественно почерпнутым из книг и своей фантазии.
– О-о-о… не сомневаюсь, вы покроете свое имя славой, – пылко ответил де Граммон. – Однако почему же вы не называете имя своей дамы?
– В этом и заключается мой обет… – вежливо выкрутился я.
Как просто: обет – и все… хоть кол на голове теши. Наивные люди…
Виконт оживился еще более и стукнул себя по правому плечу, на котором был закреплен дурацкий бант с лентами серебряного и желтого цветов: