– В детстве я любил играть в войну, – продолжал он. – Я воображал себя смелым, доблестным рыцарем. Но стоило где-нибудь вдали прогрохотать грому или сверкнуть молнии, как я затыкал уши и прятался на коленях у мамы. Чтобы быть похожим на настоящего солдата, я мазал руки красной краской, но, увидев однажды собаку, умирающую в луже крови, убежал и потерял сознание.
– Да-да, я понимаю, – сказала она, – я испытала то же самое после глупой шутки с графиней.
– Знаю, – ответил он, – поэтому я вам и рассказал.
– Ну а теперь, – спросила она, – когда ваши детские игры стали реальностью, когда вы научились грабить, убивать, разбойничать, – теперь вы больше не боитесь?
– Напротив, – ответил он, – боюсь, и очень часто.
– Нет, – поправилась она, – я хотела спросить, не боитесь ли вы больше себя? Не боитесь ли своего страха?
– От этого страха я избавился раз и навсегда, как только сделался пиратом.
Длинные прутья в костре затрещали, съежились и рассыпались. Огонь догорал, угли подернулись пеплом.
– Завтра я планирую начать новую операцию, – проговорил он.
Она взглянула на него, но костер уже погас, и лицо его пряталось в тени.
– Вы уезжаете? – спросила она.
– Да, – ответил он, – мой отдых слишком затянулся. Это все ручей, он околдовал меня и заставил забыть о делах. Но пусть ваши друзья Юстик и Годолфин не думают, что со мной так легко справиться. Мы еще посмотрим, кто победит.
– Вы решили сразиться с ними? Но ведь это опасно.
– Знаю.
– Вы хотите высадиться на побережье?
– Да.
– Но вас могут поймать… убить.
– Конечно.
– Но зачем… зачем вам это нужно?
– Мне приятно лишний раз убедиться, что я хитрей их.
– Это не довод.
– Для меня этого вполне достаточно.
– Вы рассуждаете как эгоист. Вы думаете только о своих амбициях.
– Да. Ну и что же?
– Почему вы не хотите вернуться в Бретань? Сейчас это было бы самым разумным.
– Не спорю.
– Вы рискуете жизнью своих людей.
– Мои люди любят риск.
– Вы ведете «Ла Муэтт» на гибель, вместо того чтобы спокойно переждать где-нибудь в порту на другой стороне пролива.
– Я построил «Ла Муэтт» не для того, чтобы держать ее в порту.
Они посмотрели друг на друга. В его глазах плясал тот же огонь, что и на догорающих углях, взгляд его манил и притягивал. Наконец он потянулся, зевнул и проговорил:
– Все-таки жаль, что вы не мальчишка. А то я взял бы вас с собой.
– А так не можете?
– Женщине, которая жалеет убитых рыб, не место на пиратском корабле.
Она посмотрела на него, покусывая кончик пальца, потом спросила:
– Это ваше последнее слово?
– Да.
– Возьмите меня с собой, и я докажу вам, что вы не правы.