руку.
— Малыш, почему бы тебе просто не успокоиться?
К моему — и все остальных в комнате — удивлению, он вырывается и кричит на
женщину:
— Когда мне будет интересно твое мнение, я, бл*дь, спрошу его!
Я резко вдыхаю, когда в зал врываются двое мужчин в черных костюмах и спешат к
ковбою. Один ударяет его в живот, из-за чего мудак морщится от боли, прежде чем его
уводят из комнаты, когда второй мужчина ведет женщину, которая следует за своим
спонсором.
И так же, как и появились, они уходят в считанные секунды.
— Хорошо, джентльмены. Начинается следующая игра, делайте ваши ставки, —
говорит Дэвис, как будто ничего не случилось, и затем мужчины начинают бросать свои
фишки в центр.
— Видишь, я говорил тебе, что все будет хорошо, — говорит мне Ник. В его голосе
больше нет напряжения, и легкая, неторопливая манера поведения возвращается, но я все
еще дрожу из-за всей ситуации. И что хуже, меня злит, что Дэвис просто стояла на месте и
выслушивала все дерьмо от ковбоя.
Мое раннее плохое настроение возвращается. Я расстроена из-за Дэвис, расстроена, что должна обновлять их напитки и раздражена из-за мужского мышления, что они могут
взять то, что хотят и когда хотят.
Вот почему, когда полчаса спустя, рука Рамоса находит свой путь мне под юбку сзади, пока я заполняю его пустой стакан «Джека с Колой», мне требуются все силы, чтобы не
психануть. Стиснув зубы, чтобы побороть отчаянное желание выругаться, я шиплю с
фальшивой улыбкой.
— Сэр, пожалуйста, уберите руку, — хорошо понимая, что он может все увидеть
сквозь мои вежливые слова.
Самодовольная прохладная улыбка растягивается на его губах. Он больше не
выглядит привлекательным, теперь он выглядит как скользкий ублюдок, о котором меня
предупреждала Дэвис.
— Дерзкая, — бормочет он. — Как я люблю.
— Пожалуйста. не вынуждайте меня просить снова, — говорю я ему своим самым
профессиональным тоном, в то же время вкладывая в голос предупреждение. Но для
дополнительной меры, — и потому что я не могу это так оставить, — я говорю: — Вам не
понравится то, что случится, если я повторю.
Он делает, как я требую, когда Дэвис произносит мое имя в тихом предупреждении.
Когда я смотрю на нее, она осторожно качает головой. Я могу отчетливо прочитать взгляд
на ее лице и отхожу от стола, прежде чем Рамос может сделать что-то еще. Я перешагнула
границы, когда дело коснулось этих людей, и Дэвис только что предупредила меня об этом.
Фальшивая улыбка, написанная на моем лице весь вечер, исчезает, и я остаюсь