обтягивает бедра, заканчиваясь под задницей, выше взгляд перемещается на груди, которые
почти выпрыгивают из рубашки, приглашая поиграть. Ее улыбка приятная, манера вести
себя — настойчивая, и что-то затуманивает ее едва искрящиеся глаза, между которыми
пролегла постоянная хмурость.
Кажется, деньги для нее проблема, учитывая состояние первой пары туфель, в
которых я ее видел, но скорее всего не это беспокоит ее. Есть что-то серьезнее, что-то более
значимое управляет ее рутиной.
Но что это?
— Мистер Сент, вы в игре? — спрашивает Дэвис, ее плавный волос вырывает меня из
размышлений.
Вместо того чтобы позволить ей увидеть, что я нахожусь в оцепенении своих мыслей, я небрежно опускаю взгляд на свои фишки, делаю глоток своего напитка и затем
переворачиваю фишку по центру.
Снова переводя внимание на игру, я забываю обо всем остальном в комнате. Пенелопа
подождет. Сейчас необходимо выиграть деньги.
Группа, против которой я играл, была средней паршивости. Их было так легко
прочитать. Тимберс проверял свои карты, каждые две секунды, когда у него была хорошая
раздача. На Гибсоне были очки, а глаза у него были лукавые, но он не осознавал, что его
брови жили отдельной жизнью. Сандерсон был довольно спокоен большую часть времени, но если внимательно за ним наблюдать, можно заметить, когда у него хорошая раздача —
он слегка постукивает указательным пальцем по ободку бокала. Мне потребовалось
некоторое время, чтобы разобраться в нем, но когда у меня получилось, его стало легко
обыграть. Затем Пиккори. Он тот еще фрукт. Чешет свой нос, ерзает на сиденье и
почесывает правую ладонь. Мужик огромная, ходячая подсказка. Он разбрасывается
деньгами, когда заходит в зал, но это не длится долго.
Игра за игрой я сосредоточен, игнорируя то, что происходит вокруг меня. Я даже не
замечаю, когда пополняется мой стакан, все что осознаю — гора фишек перед мной
увеличивается, пока у всех уменьшается, когда ночь подходит к концу.
Последняя раздача, и Дэвис раздает нам карты. С каждым тасованием колоды, я
чувствую, как моя душа пробуждается, через меня проходит легкость, как будто я навещаю
старого друга.
Когда карты розданы, я небрежно поднимаю краешек своих, отмечая, что у меня два
вальта — буби и черви. Перевожу взгляд и вижу, что Дэвис перевернула шестерку крестей, даму черви, вальта пики.
Бл*дь, да.
Несмотря на вечеринку в голове я остаюсь невозмутимым с виду.
Быстро оглядывая стол, я ищу любые проколы. Пиккори сразу начинает ерзать на