затем этот мудак остановился! — к моему восторгу, моя подруга ахает.
— Ублюдок!
— Именно. И, конечно же, мне пришлось сделать вид, будто ничего и не было. Я не
могла позволить ему увидеть, как сильно он сводит меня с ума. Этого он и хотел. Он какой-
то садистский ушлепок, которому нравятся игры разума. Я не могу позволить ему выиграть.
Поэтому я ушла с видом, будто меня это никак не обескуражило.
— Отсюда и самоудовлетворение, которым здесь занималась.
— Да. Но теперь я не могу получить оргазм. Придурок сломал мою вагину, — я падаю
на подушку со стоном. Секунду спустя матрас прогибается, и Пейдж ложится рядом со
мной.
— Ох, милая, мне жаль, что ты не смогла добраться до городка О, — смеется она.
— Иу, не говори так. Из-за твоего выбора слов, я думаю о том глупом бойз-бенде, которых все любили в начальной школе.(прим.перев. Имеется ввиду группа O-Town) К моему ужасу она начинает напевать слова отвратительной песни Liquid Dreams, и
мне приходится сесть и заглушить звук своей подушкой.
— Тот факт, что ты все еще знаешь текст этой песни, означает, что мы больше не
можем быть подругами. Ты же понимаешь, да?
Она хихикает и отпихивает подушку.
— Эта песня все еще в топ-10 моего плейлиста. Это моя женская слабость, — говорит
она, подергав бровями.
Я падаю на спину со смехом.
— Какого хрена мне делать, Пейдж? Я ненавижу этого мужчину, на самом деле
ненавижу. Но мое тело хочет тереться об него, как гребаная кошка, каждый раз, когда мы
оказываемся в одной комнате.
— Тогда ты знаешь, что должна сделать, — отвечает она серьезно.
— И что же?
— Тебе стоит его убить. В моей комнате есть рулон изоленты, веревка и черные
пластиковые пакеты. Нам только нужно купить лопаты и все.
— О, боже мой! — у меня истерический смех. — Почему в твоей комнате есть набор
для убийства?
— Будучи одинокой девушкой в Вегасе никогда нельзя расслабляться, — говорит она
небрежно, прежде чем тон ее голоса меняется на более обеспокоенный.
— Но серьезно, ты сможешь продолжать работать на играх для хайроллеров, если он
все еще будет там?
— Да, — отвечаю непреклонно. — Я не позволю ублюдку выиграть. Он уже и так
считает себя лучше меня, — говорю ей, думая о том, как он дал мне ту фишку на десять
тысяч долларов в виде чаевых, будто такие деньги для него ничего не значат, как будто я
его оплаченная шлюшка. — Я не позволю ему одержать победу. Теперь цель моего
существование — сделать жизнь Гевина Сента адом.
Пейдж протяжно зевает и прижимается к подушке.
— Удачи тебе с этим, — говорит она сонно. — Ставлю деньги на тебя.