— Упс, — говорит она, икая, явно быстро захмелев.
— Так о чем вы, милые дамы, говорили, когда я подошел? Казалось, что Пенелопа
рассказывала интересную историю.
— Ни о чем, — перебивает меня Пенелопа. — Мы ни о чем не говорили.
Я цокаю.
— Ты не должна лгать мне, мисс Прескотт. Ты знаешь, что я могу читать каждое твое
движение, так зачем пытаться?
Ее руки взлетают вверх в гневе.
— Черт побери, Нелл, или на худой конец Пенелопа, меня тошнит от обращения Мисс
Прескотт. Насколько тяжело запомнить мое гребаное имя?
Наклоняюсь к ней ближе:
— Уверяю тебя, мисс Прескотт, я хорошо знаю твое имя, а также сокращение от него.
Но наслаждаюсь тем, как в твоих глазах разгорается пламя, когда я обращаюсь к тебе
должным образом, с изысканностью, демонстрируя уважение, которое ты заслуживаешь.
Она смотрит на меня, и по тому, как она кусает нижнюю губу, понимаю, что она
возбуждена.
Черт, как же мне хочется втянуть эту губу в свой рот.
— Твою ж мать, — Пейдж и Дэвис говорят в унисон, наблюдая за искрами между
мной и Пенелопой.
— Убирайся отсюда, — начинает Пенелопа и ударяет меня по животу, тут же
замолкая, когда ее рука касается моих мышц. — Ох... они твердые, — бормочет она, отчего
Дэвис громко смеется.
Подергиваю бровями:
— Нравятся ощущения?
— Нет! — Пенелопа одергивает руку, трясет ее и вытирает об одеяло. — Очевидно, что ты принимаешь стереоиды, именно это объясняет мизерный член.
Без ложной скромности, Дэвис наклоняется и прижимает руку к моему животу.
— Черт, кого заботит мизерный пенис, если у мужчины есть язык и пальцы, и это все, что нужно женщинам, — она проводит рукой до моего соска и снова опускает руку на пресс, когда Пенелопа ее одергивает.
— Боже, Дэвис, имей хоть немного самоуважения.
— Этот парень хорошо упакован, ничего не могу поделать, — Дэвис смотри на меня.
— Теперь, когда я увидела, что ты прячешь под костюмами, они запрещены. Ты
должен начать играть без рубашки.
Я смеюсь.
— Буду иметь в виду. Итак, вы собирались рассказать мне, о чем говорили перед тем, как я пришел.
— Мы? — Пенелопа смотрит на воображаемые часы на запястье. — Ах, какая
жалость, нам нужно идти, — она пытается встать, но я кладу руку ей на бедро, удерживая
на месте.
— Мисс Прескотт, уверен, что твой выход на работу только во вторую половину дня.
Я знаю это, потому что именно в это время по расписанию наблюдаю за камерами. Так
почему бы тебе не расслабиться, выпить еще один стакан и пообщаться с гостем на вашем
пикнике. Я прав, дамы?
— Да, да, — отвечает Пейдж, делая еще один глоток своего напитка.