— Тебе не интересно, каково это — думать о чьей-то душе впереди своей? Заботиться
о ком-то так сильно, чтобы бежать в «Веселую картошку», чтобы успеть до закрытия
ухватить последнюю порцию в виде животных?
Я хмурюсь.
— Во-первых, я не веду разговоры о душе. Во-вторых, я похож на гребаного слугу?
— Мужик... — он смотрит на меня серьезно. — Не веди себя как Грэхем. Ты выше
этого самодура.
— Ты прав, — отвечаю. Скотту всегда удавалось сделать нам с Грэхемом выговор, заставив нас стыдиться лишь одним взглядом. — Этот комментарий был паскудным. Но
нет, мне не интересно это.
— Что насчет того, чтобы защищать кого-то впереди себя?
Вот ублюдок. Я еле сдерживаю ухмылку. Конечно, Скотт начал все это из-за слов
Грэхема. Он вероятно в восторге от мысли, как я спас Пенелопу от тех, кто отнесся к ней с
неуважением. Теперь использует это против меня.
— Нет, — лгу.
— Это не очень по-дружески с твоей стороны, Гевин. Возможно, я не вижу людей так, как ты, но сейчас ты точно блефуешь. Еще одна попытка.
Я закатываю глаза под своими авиаторами. Предполагалось, что я расслаблюсь в
воскресенье у бассейна, а не буду трепаться о своих чувствах.
Я собираюсь сказать Скотту пойти на хер, когда женщина, проходящая мимо, врезает
в мой шезлонг.
— Ох, извините... — она замолкает, узнавая меня.
Я почти подскакиваю на своем шезлонге в волнении, потому что передо мной в своем
крошечном желтом бикини стоит тема нашего разговора. Пенелопа. Ее волосы собраны на
затылке, на лице очки и никакого макияжа.
Без стыда я оглядываю ее тело: стройные ножки, плоский животик, ах эта грудь...
— Мисс Прескотт, приятно видеть вас этим утром.
— Я говорила тебе, что это плохая идея, — бормочет она Дэвис, которая стоит рядом
с ней в фиолетовом бикини, демонстрируя сексуальные изгибы. Хороша, чертовка!
— Бесплатные напитки, — говорит Дэвис. — Кто упустит подобное в солнечный
день?
Хватая подругу за руку, Пенелопа машет мне и говорит:
— Хорошего дня.
Она не уйдет так легко.
— Почему бы вам не присоединиться к нам, — кричу, вставая у нее на пути.
Уперев руку в бедро, она оценивает наши места.
— У вас два лежала и столик с пустыми бокалами. Здесь нет места для нас.
— Мы можем его найти, не так ли, Скотт? — я шлепаю его по ноге, вынуждая сесть и
подвинуться, перестав пялиться на Дэвис.
— Ох, здесь много места, — он садится, оседлав лежак, и указывает на
освободившееся пространство. — Видите, много мест. Присаживайтесь, дамы.
— Не возражаешь, если я сяду? — Дэвис пялится на грудь Скотта и садится рядом. —