Второй и третий этажи отсутствовали, их снесло напрочь, чудом не завалив вход в подвал. Первый этаж стал похож на древние руины, покрытые снегом и изморозью. Вокруг него большие намёты снега, вперемешку с кирпичом и деревьями, вывороченными ураганом вместе с корнями. На тот момент ветер уже стих, но был такой мороз, что от него перехватывало дыхание.
Дядя Жора не дал мне рассмотреть, что-либо еще и быстро закинул меня на пассажирское сиденье грузовика, а сам залез на место водителя. В кабине имелся двухъярусный спальник, верхний «затарен» медикаментами, автомобильными аптечками и едой. На нижнем мог отдохнуть только я, места для дяди Жоры было маловато. На нем — за водительским сидением — он сложил охотничье оружие, которое смог отыскать в разрушенных домах, и боеприпасы к нему. На среднем сидении лежал, как я потом узнал, карабин Симонова и патроны в планках. Как сказал дядя Жора, это на всякий случай.
Тронув грузовик с места, он медленно спустился по заснеженному берегу на лед, и повел его прочь от моего и своего дома. В тот момент, я как-то повзрослел и осознал, что прежней жизни уже нет, и никогда не будет, и я больше не увижу свой дом, своих родителей, друзей. Все они остались лежать бездыханными, под слоем снега и единственным родным для меня человеком остался только дядя Жора. Поняв это, я бросился ему на шею и заплакал, с просьбами не бросать меня одного.
На что он сказал:
— Сава, если судьба нас и разделит, то что бы ни произошло, я всегда буду с тобой. Постарайся забыть о прошлом, его уже не вернуть. Пора смотреть только вперед и начинать жить по-новому. И запомни, учиться нужно всему, лишних умений не бывает. В этом холодном мире выживет тот, кто впитает в себя больше всего знаний.
Не знаю, его слова так на меня повлияли, или просто выплакался, но мне стало легче. Я, своим десятилетним умом, понял тогда, что фильмы про апокалипсис не сказка, а действительность. И эта реальность выбрала нас с дядей Жорой для того, чтобы дать человечеству новый шанс, и чтобы оно могло вновь стать хозяином мира. Осталось дело за малым — найти женщин, ведь мужчины не могут размножаться сами.
Своими мыслями о возрождении человеческой цивилизации я поделился с дядей Жорой. И, несмотря на всю удрученность нашей ситуации, его смех, а следом и мой, не утихал минут десять. Веселье повлияло на меня как панацея, я больше не думал о прошлом, все мои мысли обратились в будущее, как выжить и куда направиться.
Тогда наш путь лежал по замерзшему Азовскому морю, через Керченский пролив, к Российскому берегу Черного моря. Дядя Жора считал, что там климат мягче, все-таки Кавказские горы должны защитить от ветра все побережье.