Варус противно ухмыльнулся, взгляд черных глаз резал.
— Ну так что, мисс Мар? Изволите продемонстрировать нам остаточные знания?
Она стиснула кулаки. Вдохнула поглубже. Сердце неслось вскачь, щеки горели.
И медленно встала.
— Да… сэр.
Варус вскинул бровь.
— Ну так пожалуйте сюда, к доске.
Луиза двинулась вперед. Ей казалось, что воздух загустел, сделался похожим на горячий кисель. Обжигает кожу, замедляет каждое движение. Волнами накатывала паника. Она — одна. Вокруг — толпа. Студенты. Ректор.
Мистер Эш предупреждал, что будет непросто.
Она остановилась у доски, посмотрела на Варуса.
Сейчас он обязательно спросит нечто такое, чего она не знает. Конечно, ничего ужасного не случится, но…
Варус всем своим видом живо напоминал питона, который только что отобедал кроликом.
— Скажите, мисс Мар, аналогию с каким абстрактным объектом проводят, традиционно описывая человеческий мозг?
Воспоминания ускользали, словно рыбешки в мутной воде. Но ведь… она знала, точно знала все это раньше, когда…
Посмотрела беспомощно на ректора. Он спокойно ждал, надо отдать ему должное, не пытался высмеять ее перед аудиторией. Просто ждал ответа на вопрос.
И вдруг Луиза совершенно случайно поймала конец той самой ускользающей нити воспоминаний. Она не помнила себя, она не помнила, что было до Реми, но совершенно точно могла сказать, откуда потянулась теория нейроматриц!
— Как правило, сэр, рассматривают абстрактный автомат с памятью. Это направление известно еще со времен существования Земли как колыбели человечества, детерминированные автоматы Мили и Мура. Но для описания человеческого мозга, сэр, необходима многомерная память очень большого объема с возможностью сохранения всех предыдущих состояний объекта. Но при этом самые простейшие автоматы можно описать соответствующими кортежами переменных.
Повернувшись к доске, она стилусом вывела формулы, которые въелись в память просто намертво.
В аудитории воцарилась тяжелая, давящая тишина.
Луиза все еще не смотрела на застывших в изумлении студентов, она осторожно покосилась на Варуса. Ректор невозмутимо снял очки и начал протирать их специальной салфеткой.
— Очень хорошо… мисс Мар. Вы так дивно просветили нас. Может, скажете еще, каким образом оценивается необходимый объем памяти?
Луиза моргнула.
И сказала то, что знала уже очень давно:
— Эта задача, сэр, до сих пор не решена, поскольку до сих пор не решено соотнесение субъективного и объективного времени. За одну минуту жизни может потребоваться одно или тысяча дескриптивных состояний.
Варус смотрел на нее без улыбки, и у Луизы появилось нехорошее предчувствие, что он сию же минуту препарирует ее одним взглядом, влезет в мысли, переберет их, внимательно разглядывая на свет, словно цветные стеклышки.