Побег (Кантор) - страница 81
— А если я откажусь? — спросил я.
— Тогда про американскую визу и свою… гавайскую мечту можешь забыть! — покачал он головой, и на его лице появилось выражение притворного сочувствия.
Не знаю, что со мной произошло в тот момент. Я был настолько взбешен, что плохо соображал. Я подскочил к столу, за которым он сидел, и изо всех сил двинул кулаком в его ехидную, улыбающуюся рожу! Он грохнулся на пол вместе с креслом, причем его ноги смешно задрались вверх, а дымящаяся сигара, вылетев изо рта, как в замедленной съемке описала дугу в воздухе и покатилась по столу.
В следующий момент я подскочил к нему, схватил за лацканы пиджака, рывком поставил на ноги и заорал ему в лицо:
— У меня очень много друзей-евреев, но среди них я никогда не встречал такого мерзавца, как ты!
Видно было, что он очень испугался, так как явно не ожидал от меня столь бурной вспышки ярости.
Подобное случилось со мной только раз в жизни, да и то в далеком детстве, в пятилетнем возрасте. Сын наших соседей Коля сделал мне давно обещанный лук с тетивой из просмоленной дратвы.
В качестве мишени он воткнул в огороде палку с привязанным к ней пучком соломы, вставил в лук стрелу и, прицелившись, выпустил ее. Она почти попала в мишень.
— Ну а теперь ты попробуй! — протянул он мне лук.
Но у меня едва хватило сил натянуть его полностью, и стрела не долетела до мишени шагов десять.
— Ничего, ничего! Давай еще одну, только не спеши!
Я выпустил вторую стрелу, и она воткнулась в землю совсем недалеко от палки. Я был в восторге и хотел стрелять еще, но Коля сказал — пусть теперь и другие постреляют.
Мой брат Ванька, который был на два года старше меня, взял лук и, вставив в него стрелу, натянул тетиву так сильно, что конец стрелы сошел с кулака, а когда он отпустил тетиву, стрела ударила ему в указательный палец и полетела, кувыркаясь, в сторону. Ванька заорал от боли и, бросив лук, замахал рукой.
Потом он вдруг схватил лук и стал со злостью гнуть его, уперши в землю.
— Не ломай! — заорал я.
Ванька был большой и очень сильный для своего возраста. Лук переломился, и Ванька отбросил его.
И вот тогда со мной случилось примерно то же, что и сейчас, — меня всего скрутило внутри, и на короткий миг я даже перестал видеть. Схватив сломанный лук, я ударил им, как копьем, со всей силы Ваньке в лицо. Ванька хотел отскочить назад, но зацепился за что-то и упал на землю. И тогда я стал хлестать его луком по голове. От злости я ничего не слышал и не видел, кроме Ванькиной головы, которую он пытался закрыть руками. Внезапно я взлетел в воздух, и чья-то сильная рука выхватила у меня лук. Это был отец…