Тогда мы нашли итальянское оборудование, которое позволяло более экономично сушить этот помет, и стали поставлять его в Эстонию.
В 1987 году я был в Таллине, в Министерстве сельского хозяйства, и в разговорах с сотрудниками стал выяснять: что можно экспортировать или импортировать? Тогда это было модно! Мне сказали, что можно экспортировать торф… А у меня образование — лесохозяйственная академия, поэтому я сразу «намотал на ус» и вечером позвонил Володе в Стокгольм: «Есть возможность экспортировать торф в Европу. Что ты думаешь по этому поводу?» Он в ответ: «Я поговорю с людьми, которых это может заинтересовать». И уже утром он звонит и говорит: «Бери сколько дадут!»
Объем экспорта эстонского торфа в 1987 году был порядка трех тысяч тонн, а мы подписали контракт сразу на 30 тысяч тонн и за 1988 год экспортировали 28 тысяч! Торф из СССР мы возили в Голландию, Францию, Англию, Испанию и даже в Саудовскую Аравию!
Вначале у нас не было своего капитала. Первое судно мы продавали из Таллина в Голландию. Володя навалился на нашего голландского агента и сказал ему, что если он не оплатит это судно сразу сам, то с нами больше работать не будет. И тот оплатил!
Однако какой-то начальный капитал был всё же нужен — чтобы закупить тару для транспортировки торфа. Кредит обеспечил Крысанов. Он взял его в каком-то банке в Германии. Это была его часть работы. Я же занимался организационными вопросами в СССР и логистикой. Нужно было привезти товар из места его производства в порт, там его свинговать, заказывать суда… Это была большая логистическая операция, которую нам удалось успешно провернуть. Потом мы этот бизнес удачно продали.
После этого наша совместная коммерческая деятельность на несколько лет затихла, но мы постоянно были вместе. С 1995 по 2011 год мы вместе жили на Мальорке. Потом я уехал обратно в Финляндию. Мы дружили с ним тридцать три года! На горных лыжах я не катался, но мы с ним много играли в гольф.
КРЫСАНОВ
В первый раз после своего «побега» я ненадолго приехал в СССР в конце 1990 года с делегацией шведских бизнесменов — в качестве переводчика. Конечно, я очень нервничал, но никаких претензий мне никто не предъявлял. Я решил, что мое дело закрыто за давностью лет, а также в связи с изменением политической обстановки в стране.
Тогда же я встретился со своими старыми университетскими друзьями, а двоих из них — Заура Квижинадзе и Витю Трахтенберга — пригласил к себе в гости, в Швецию. Это уже было можно!
Очень хотел разыскать Вилли, но не смог. Родители его умерли, а он как в воду канул!