Удар был страшен. У татаро-монгольских всадников не было ни единого шанса на спасение и тем более возможности ссадить своих врагов, так как у русов пики были почти в три раза длиннее их копий.
А дальше началось ожесточенное рубилово, а по факту избиение младенцев.
На рослых конях восседали мощные полностью однотипно одоспешенные дружинники, и эта чуть ли не метровая разница по высоте оказалась решающей. Ведь гораздо легче и эффективнее бить сверху вниз, чем с усилием махать и куда-то тыкать снизу вверх. Противник пробовал бить по русским лошадям, в надежде свалить всадника и получить преимущество, но они оказались хорошо защищены от ударов саблями.
А пока русские богатыри избивали татаро-монгол (почти без потерь, ведь профессиональным бойцам противостояли в основном обычные пастухи), минометчики перенесли огонь с артиллерии противника в тыл вражеской кавалерии, увеличивая хаос и панику. Впрочем, били они недолго, так как боеприпасы скоро кончились, ибо взяли их по сути по минимуму, как раз в расчете на один бой, но и этого хватило с избытком.
Половцы же, частично спешившись, стали продираться к выжившим артиллеристам, что все-таки смогли сделать несколько выстрелов. Это они зря, потому как могли выжить, а так их всех изрубили в куски.
Большая часть половцев продолжила маневр, обошла артиллерийские позиции и атаковала непосредственно монголов. Тут им пришлось несладко, ведь монголы как раз были хорошо оснащены, и воины тоже были неплохими. И неизвестно, чем бы все закончилось, но избиваемые дружинниками монгольские вассалы дрогнули и побежали, сминая монгольские порядки.
Паника заразительна, и, находясь под прессом половцев, а также мощного удара русских богатырей, ей поддались и монголы. Началось бегство.
Кулькан с племянниками, увидев, что случилось, задали стрекача. Впрочем, уйти им все равно не удалось.
Сын хана Котяна Мангуш, что, собственно, и командовал половцами в этом походе, организовал преследование специальным загонным отрядом.
– Господин, у меня для вас есть интересные новости, – с поклоном сказал Субэдэй, войдя в шатер и убедившись, что, кроме самого Батыя, внутри никого нет, рабы и охрана не в счет.
И ладно, если бы присутствовали его родные братья Орда, Берке, Тангут и Шейбан, для которых Батый был непререкаемым авторитетом, но вот если бы пришлось общаться в присутствии двоюродных братьев Гуюка с Киданом и Байдана, то разговора могло не получиться.
Батый умел прислушиваться к советам, а вот остальные… могли задавить всякую разумную мысль, и Батый вынужден будет пойти у них на поводу, так как абсолютной власти все же не имел, и сыновья Угэдэя и Чагатая в случае сильных разногласий могли увести свои тумены, как это сделал Кулькан с Менгу и Бюджиком. Ведь каждый из них вел минимум по одному тумену.