Среди них начался закономерный бедлам, кто-то в азарте продолжал атаку, кто-то встал, еще часть стала заворачивать коней… появились заторы. И вот в эту бесформенную массу не знающих что делать людей по очередному приказу Субэдэя начали вламываться сотни и тысячи булгар, а также других союзников: валахов и венгров. К ним присоединились развернувшиеся половцы и бухарцы.
Начался неуправляемый замес. Рубка шла дикая и жестокая.
После того как большая часть немецко-польской кавалерии завязла в битве с «татарами», в дело пошли непосредственно монгольские тумены, охватив всю эту массу с флангов, они начали сжимать ее, словно клещами. И те, кто еще совсем недавно активно рвался в бой, стали пытаться всеми силами из него выйти. И значительной части это удалось, ведь окружение было не полным.
Собственно, монголы и не думали производить полное окружение. Ведь пехотинцы-стрелки уже оклемались от удара по ним ракетами и, подгоняемые командирами, вновь выстроили коробочки, готовые приласкать из арбалетов и луков своих врагов. Вот только вместо врагов на них стали выскакивать сначала отдельные рыцари, потом небольшие отряды, и вскоре с поля боя, не разбирая дороги, стали выходить целые сотни.
В какой-то момент выход рыцарей из боя превратился в повальное бегство, словно прорвало плотину, и все сокрушающим потоком хлынула вода, и эта вода смяла стоящее на их пути препятствие, тех самых стрелков.
Пехотные коробочки были изрядно помяты, рыцари стоптали до двух третей их состава, но кому-то все же удалось уцелеть… но ненадолго. На плечах рыцарей на них обрушились степняки, окончательно разбивая строй, ведя обстрел из луков и стаптывая арбалетчиков.
Обслуга всей стреляющей машинерии сбежала еще раньше, оставив свои механизмы, а главное – боезапас без повреждения и весь запас пороха, пусть и хренового качества, так как делался из неочищенной селитры и без гранулирования, да и соотношение компонентов было далеко от оптимального, что с таким трудом был заготовлен для этой битвы, достался степнякам.
Дрезден не продержался и дня.
Потери степняков в этой битве были самыми большими с начала похода на запад, если не считать сражения с русами – пятнадцать тысяч человек убитыми и тяжело ранеными, что уже не вернутся в строй, все-таки рыцари оказались мощными бойцами и в замесе показали всю свою силу, но это не помешало всем широко отметить победу грандиозным пиром по отблески тут и там пылающих погребальных костров и пылающего Дрездена.
– Джэбэ… – обернулся Субэдэй к своему рядом сидящему товарищу, вдруг замолчавшему посреди веселья.