Юрий Всеволодович внимательно отслеживал все события, происходившие в Европе, и в целом был очень доволен тем, как продвигались дела. Трофеи шли сплошным потоком, особенно порадовали табуны рыцарских коней, что доставались не только по его десятинной доле, но и дополнительно выкупались за счет иной части добычи: доспехов с оружием, тканей, драгоценностей…
Кочевники не стремились пересаживаться на мощных коней. Все из-за дополнительного ухода за ними, а также из-за того обстоятельства, что западноевропейские кони не способны сами добывать себе пропитание, как те же монгольские лошади, да и вообще, чтобы поддерживать свои физические данные, в качестве основного корма им требовался овес, а с ним в степи совсем плохо. Так что столь необходимое поголовье крупных скакунов для создания тяжелой кавалерии и общего улучшения конского поголовья на Руси шло на восток.
Возникло некоторое опасение, что Субэдэй со смертью своего товарища Джэбэ свернет западный поход, к тому же он давно реабилитировался за поражение от русов и, значит, мог с чистой совестью возвращаться в свои родные степи в ореоле славы великого завоевателя и получить причитающуюся щедрую награду из рук самого Чингисхана, но нет, наоборот, старый монгольский военачальник с еще большим ожесточением принялся бить вражеские армии и жечь города, словно мстил немцам за смерть своего напарника.
Зачем? Учитывая, что западные народы лучше было бы взять в союзники против день ото дня крепнущей Руси.
Сложно сказать, но вполне возможно, что как раз для того, чтобы западные монархи, прочувствовав силу монголов, стали более податливыми и, когда придет время заключать союз, не отмахнулись от него спесиво, а вспомнили, к чему это может привести в обратном случае.
Субэдэй был умен и как талантливый стратег просчитывал ситуацию на несколько шагов вперед, в том числе в политическом плане.
Северные германские земли содрогнулись от ужасов монгольского владычества, что породило новые потоки беженцев. Большая часть, конечно, побежала на запад во Францию, кто-то на юг, но там горы, и много людей разместиться не могло, еще часть населения, что побогаче, ломанулась через моря на север в Англию, а также Норвегию и Швецию, на всем, что только могло плавать, но значительная часть восточных немцев вспомнила, что они вообще-то славяне, и стала пробиваться на восток.