Не то чтобы вспомнили сами, скорее, им активно напоминали внедренные агенты ЦРУ по давно отработанной схеме вброса слухов. Для тех, кто готов был перебраться в безопасные районы с принятием новых правил жизни, готовился транспорт, как речной для перевозки людей в восточную Польшу (да и беженцы сами активно скупали лодки и строили плоты), так и морской для перевозки сразу на Русь. Ушкуйники в этом плане оказались как нельзя кстати.
Перестроились и купцы, получая за перевозку просто огромные прибыли, ведь люди были готовы отдать последнее, лишь бы спасти свои жизни.
Не сказать, что народу переселилось так уж много, но и сорок тысяч человек за шесть месяцев тысяча двести двадцать пятого года тоже можно считать неплохим результатом, а учитывая, что степняки и дальше будут творить всякие непотребства еще пару лет, то можно было ожидать увеличение потока беженцев, среди которых не только крестьяне, но и различные ремесленники.
Всех беженцев, по крайней мере крестьян, расселяли по территории Руси по отлаженной на поляках схеме, стараясь не допускать национальных анклавов. Хотя в долгосрочной перспективе это было не так уж и важно, все они рано или поздно рассосутся. Просто Юрий не хотел, чтобы возникли очаги внутреннего напряжения, ведь в подобные анклавы противник мог внедрить своих агентов, что начнут мутить воду.
Неприятной, хоть и ожидаемой вестью стало использование европейцами пороха и закладка ими огромного количества селитряниц, но, увы, от этого изначально никуда было не деться. Оставалось радоваться, что европейские алхимики еще долго не смогут подобрать оптимальный состав и наладить технологию производства, то есть будут использовать пороховую пыль или мякоть, а она чудовищно гигроскопична, что еще сильнее снижает невысокое качество состава.
Не оставляли без пристального внимания и восток, где тоже намечались перемены, в которых можно и нужно было активно поучаствовать.
Практически одновременно с Джэбэ умер булгарский хан Чельбир. На ханский трон воссел его младший брат Мир-Гази, и в Булгарии началось брожение, по крайней мере среди знати, очень недовольной реформами во внутренней политике, начатыми новым ханом.
Дело в том, что Мир-Гази был изначально человеком излишне религиозным, что для правителя не есть хорошо, а потом и вовсе попал под влияние своего друга Кул-Гали, коего по нынешней терминологии можно было назвать радикальным исламистом, ставшего своего рода министром-визирем. Именно по наущению Кул-Гали Мир-Гази, сев на трон, первым делом восстановил закон Талиба, чем самым серьезным образом ударил по карманам феодалов-казанчиев.