– А мы не пропустим? – снова забеспокоился Антон.
– Этим займусь я, – решительно заявила Айне. – Ни у кого не вызовет подозрений, если я буду целыми днями ходить по невольничьему рынку и подбирать молодых рабынь. Как только я узнаю о том, что Таню выставили на торги, я тут же пришлю гонца, и ты, Антон, придешь на аукцион.
– А может, мне лучше походить с вами? – спросил Антон.
– Не стоит, – покачал головой Сид. – Люди Леодра тебя непременно заметят. Да и у наместника на тебя зуб за судью. Помнишь, что я сказал? Гесар неуязвим, потому что не лезет туда, где может лишиться головы. Раньше времени высунешься, всю нашу затею погубить можешь.
– Пожалуй, – согласился Антон.
– Не переживай так сильно, – улыбнулась ему Айне. – Если за дело берутся три мастера, вряд ли что может помешать им.
– Если великая тайна не имеет на этот счет других планов, – проворчал Сид.
Глава тридцать пятая, о событиях, неожиданных для всех героев повествования
Таня сидела в своей комнате и наслаждалась покоем и бездельем. Три дня назад, по окончании экзамена служанки привели ее в комнату, помогли вымыться, принесли ужин и уложили спать, как обычно, со связанными руками. Таня внешне не выказала никакого сопротивления, но в душе она хохотала над незадачливыми тюремщицами. Ведь теперь ее не мучили эротические наваждения и сексуальный голод. Зелье Айне работало быстро и точно. Уже через несколько минут, после того как Таня выпила содержимое флакона, а сам сосуд от греха подальше выбросила в окно, ее мучения прекратились. Девушка снова могла полностью владеть собой. Более того, ей казалось, что она вообще не испытывает необходимости в сексе. Вначале само это ощущение, принесшее ей невиданное облегчение, страшно обрадовало ее. Потом она даже развлекалась игрой, думая о том, что ее мучители считают, что она томится без мужчин, а она на самом деле не хочет их «ну нисколечко».
Заснула Таня, как всегда, быстро. Очевидно, снотворное зелье так и не перестали подмешивать в ее пищу. Но, когда, проснувшись на следующий день, она вновь не почувствовала обычного вожделения, то приободрилась настолько, что даже стала изобретать, что бы отчебучить такого на торгах, чтобы задеть и продавцов, и зрителей посильнее. Это занятие доставляло ей несказанное удовольствие.
Вскоре, однако, в комнату вошла Кимора и потребовала:
– Иди за мной, рабыня.
Таня подчинилась. Время мести еще не настало. Вместе они спустились на первый этаж, где их ждали трое мужчин, одним из которых был уже знакомый ей по «экзамену» Кин. Двое других были похожи на ремесленников. По приказу Кина первый, оказавшийся портным, снял с Татьяны мерки и ушел. Второй, оказавшийся цирюльником, приказал ей сесть перед стоявшим тут же зеркалом, и принялся стричь девушку, подчиняясь указаниям Кина, самым частым из которых, как ни странно, было «короче». Взглянув на себя в зеркало по окончании процедуры, Таня с удивлением обнаружила, что подстрижена совершенно «под мальчика». Это ее немало удивило. С ее точки зрения, эта прическа совершенно не вязалась с костюмом для танца осы, как и с самой его хореографией. Впрочем, сейчас это девушку только радовало. С этой прической проще будет «хулиганить» и сбивать на себя цену, когда придется танцевать перед потенциальными покупателями.