, ставит на него огромную сковороду. Сигаретку изо рта не выпускает:
— А я думал, вы ещё вчера приедете.
— Как собрались, так сразу и поехали, — говорит Головин, доставая большую бутылку с водкой.
— О, — обрадовался старый отшельник, — вот это дело.
— Вам, дед Сергей, — урядник протягивает ему бутылку.
— Спасибо, это очень, очень нужная вещь в хозяйстве, а кукурузы не привезли?
— Привезли, мешок муки. Поставили там на бочки.
Дед доволен. Кивает.
— Спасибо, хлопцы. Значит, за бегемотом собрались?
— За ним, убьём уродца, — обещает Юра, тоже что-то доставая из ранца.
Дед топором с хрустом ломает улиткам панцири, кидает их на раскалившуюся сковороду. Те сразу начинают кипеть и пускать пузыри.
— Дед Сергей, а вы знаете, где рыбачили Пшёнка с Беричем? — спросил Аким.
— Да ты и сам, Аким Андреевич, знаешь то место.
Все казаки с удивлением и уважением посмотрели на Саблина, дед ни к кому из них не обращался по имени. Может, не знал имён, а может, и не помнил. К нему сюда с трёх станиц рыбари захаживали, три полка народа, по сути. Разве всех упомнишь. А тут вон как: по имени отчеству.
А старый отшельник продолжал, не замечая удивления казаков:
— Твой батька, куда тебя за щуками возил?
— На русло? — вспоминал Саблин.
— Ага-ага, на русло, на русло, — кивает дед. — Вот и они на русло ходили. Хороших щук там в первый день брали. Вот и во второй пошли.
Щука хорошая рыба, не очень вкусная, но есть её можно, а куры и свиньи её едят так с удовольствием. И заготовители её принимают без ограничений. По рублю за двести килограмм. Половина армейских консервов содержит мясо щуки, ну и ещё она почти не гниёт. Легко сушится. Одна лодка щуки, и казачья семья может жить безбедно месяц. Только вокруг станицы её мало, вот рыбари и ходя за ней на русла рек.
— После антенны километров тридцать? — спросил Головин.
— Наверное, сорок будет, — вспоминал Аким. — Два часа хода.
— Верно, сорок километров, — говорил отшельник, переверчивая улиток на сковороде, — только за два часа не дойдёте.
— Не дойдём? — удивился Саблин.
— Нипочём не дойдёте, — говорил дед Сергей, сваливая готовых улиток в миску и разбивая панцири следующей партии, — осенью большая вода была, такая, что я на крыше жил неделю. Река там нагородила таких кочек, что быстро ехать не получится. Протоки узкие, кочка на кочке, и все волчьей ягодой и акацией поросшие, да ещё кувшинка всё забила. До антенны ещё туда-сюда, километров двадцать за час пройдёте, может двадцать пять, а дальше, — старик махнул рукой, — пятнадцать и то хорошо будет.
— Выйдем затемно, — сказал урядник Головин. — Чтобы на зорьке у омутов быть.