Ольга узнала вибрации, так вибрировало и гудело что-то перед тем, как появилась у неё дыра на брюхе. И это что-то он сейчас держал в своей верхней конечности. Это что-то было опасной вещью. Она извернулась всем телом, выкинула свой манипулятор, чтобы выхватить у него эту вещь. Но не получилось. Он вскочил, отпрянул. И Ольга увидала, как улетает её последний здоровый орган и ни боли, ни удивления она не чувствовала.
— Ну, а теперь что? — спросил Аким, когда лапа твари упала рядом с его сапогом. — Кусаться будешь?
Существо не ответило, смотрело на него бесстрастно. Только ноги ещё чуть-чуть подрагивали у неё. Да бурая жидкость сочилась из дыр в правом плече, а вот из обрубка лапы не сочилось ничего, дымок тонкий шёл и всё.
— Молчишь? Таращишься, сволочь. Одно слово, жаба. Отвезу-ка я тебя в лабораторию, наверное учёные мне спасибо скажут, там думаю таких ещё не видели. Да вот только не всю, со всей тобой мне возиться не охота, — сказал Аким, и снова загудел тесак в его руке.
Контролёр-координатор номер 0041 Пограничного Участка 611 не мог быть спокоен, пока это задание не закончится. Во-первых, он, хоть и по приказу, но покинул вверенный ему участок границы, который должен был охранять, оставив там малокомпетентного заместителя. Во-вторых, его настораживало то, что эта новая модель чересчур беспечно отнеслась к его словам о высокой опасности, которую представляли аборигены. Она не понимала, что здесь, в болотах, оппоненты могут быть весьма эффективны.
Он с восхищением наблюдал в своём офицерском планшете за тем, как модель легко перемещается по болоту, как запросто преодолевает широкие протоки между кочками. Но тревога не покидала его. Вскоре до него стали доноситься знакомые звуки.
Поисковая модель «нюхач», что сидела у его ног на корочках, заволновалась. «Нюхач» стал перебирать своими сильными передними лапами, приподнимать свой куцый зад и опускать его на место.
— Что там происходит? — спросил КК 0041 ПУ 611.
— О-а-х-х, о-а-х-х, — затявкал «нюхач».
— Порох, — догадался КК 0041 ПУ 611.
— О-а-х-х, о-а-х-х, — радостно кивает «нюхач». Он любил, когда хозяин сразу угадывал, что он пытается произнести.
Его участки мозга, отвечавшие за обоняние, зрение и слух были гипертрофированно велики в ущерб другим участкам мозга. Говорил он плохо, двигался так себе, а думать так ему и вовсе не было нужды. Для этого у него был хозяин, офицер. Может когда-то, до биотрансформации, он мог быть оратором или танцором, но теперь все его функции укладывались в одно слово — «нюхач».
— Солдаты? — спросил его хозяин. — Казаки?