— Промах! Гранту на стол.
— Гранту! — орёт за ним Хайруллин.
Саблин и Ерёменко снова скручивают новую гаранту, Лёшка снова лезет на стену оврага, предаёт гранату Хайруллину:
— Последняя, больше нет, вроде.
Тот молча забирает у него гранату, укладывает на то место, где ей положено лежать, докладывает:
— Граната на столе.
Теренчук его не слушает, он опять прилипает к прицелу.
— Коптер — четыреста, — орёт Жданок. — Идёт к нам.
— Кто первый по дрону стреляет? — кричит взводный. — Носов, давай ты.
— Есть, — коротко отвечает урядник и лезет вверх.
— Серёгин, ты второй бьёшь, если Алексей не попадёт, — продолжает взводный.
— Есть, — казак лезет по стене за Носовым.
Саблин садится снова на край своего окопа. Снова тянет сигарету.
И курить не хочется, да разве не закуришь тут. Дрон по их душу послали, к ним летит. Первый раз их мелкими минами в слепую засыпали, а теперь будут бить прицельно. И не «восьмидесяткой», теперь врежут как следует. Жди «стодвадцаток».
— Триста сорок, — орёт Жданок, идёт с набором высоты, уже за тысячу перевалил.
Па-х-х.
Негромко хлопнул «подствольник», и небольшая ракетка полетела навстречу вражескому коптеру.
И не долетела ещё, а Жданок, глядя на свой монитор, орёт:
— Мимо, давай вторую. Высота тысяча, до цели двести восемьдесят.
Па-х-х.
Теперь стреляет Серёгин.
Пара секунд, ещё пара, ещё…
— Есть! Накрытие, — сообщает Жданок.
— Интересно, видел он нас? — спрашивает взводный.
— А то нет? — с каким-то радостным раздражением отвечает электронщик. — Ложимся в могилки, ждём гостинцев.
Все уже позабыли про гранатомётчиков, а они, кажется, и не знали про коптер, так и сидят за пусковым столом. И Теренчук кричит:
— Товсь!
— От струи! — орёт следом за ним Хайруллин.
Снова шипящая вспышка озарила овраг.
Граната ушла.
— Всё! — орёт на весь овраг взводный. — Гранат больше нет. Отходим. Сейчас по нам жахнут.
Казаки начинают собираться, быстро, бегом идут обратно, Саблин тоже встал, кому охота под удар попадать. А гранатомётчики сидят. Теренчук ведёт гранату.
Это ни с чем не спутать. Его уже накрывало один раз таким. Кажется, что земля уходит из-под ног. И кажется, ветер какой-то неслыханной силы. И пыль с песком такая, что только глаза береги. Он валится на землю, в падении, как успел — сам не понял, захлопывая забрало. Упал, накрылся щитом. И тут же по щиту забарабанили камни и куски сухого грунта. Снаряд, который летит в тебя, ты никогда не услышишь.
И становится тихо.
Только в коммутаторе голос взводного:
— Раненые?
— Наверху бахнул, — Аким узнаёт голос Серёгина. — К нам в овраг не залетел.