Пам-м-бам-бам…
Пам-м-бам… Бам…
Саблин глянул направо и вниз, не лезет ли к нему какая тварь по стене, и обомлел:
К нему ни одно это мерзкое животное не лезло, но десятки больших и малых сколопендр проползали мимо, на север. Быстрые, они кидались на дохлую саранчу наперегонки кто первый схватит, и шипели одна на другую. Но без драк. Пошипев друг на друга, тут же спешили дальше.
А пулемёт не останавливается:
Пам-м-бам-бам…
Пам-м-бам-бам…
Саблин поглядел на запада и… Теперь он видел то, что Сашка пулемётчик видел через прицел. Насколько хватало глаз и камер на шлеме, все это пространство покрывали белёсые, ловкие тела сколопендр. Ползли, ползли, ползли по мокрым и чёрным барханам, как будто кто-то манил их на север.
— Точно море, вот это мы съездили на эвакуацию, — тихо произнёс Аким и уже в микрофон сказал громко, — взводный, «пандус» говорит.
— Что у тебя, урядник?
— Свяжитесь с соседями, скажите, что к ним ползут тысячи этих тварей.
— Прямо тысячи? — не верил прапорщик.
— Тысячи и тысячи, — вставил Сашка Каштенков.
И снова:
Пам-м-бам…
Фр-р-р… Фр-р-р…
Улетают к подножью пули. Пролетают мимо Саблина.
Вот это вот эвакуация. Эвакуация! Надо же. Саблин немного волнуется, ожидает, смотрит вниз, балуется: щёлкает предохранителем туда-сюда. Но пока не видит сколопендр поблизости.
— Лента! — орёт Каштенков.
Это значит, что лента кончается. Обалдеть — эвакуация! Пулемётчик не в каждом настоящем бою всю ленту расстреливает.
— Саблин, ты смотри там, — говорит Сашка, — я их отсекал, теперь побегут к тебе.
— Принято, — отвечает Аким.
Пулемёт замолкает, второй номер вставляет ленту. Обалдеть, как быстро лента кончилась.
И убеждается, что Саша был прав, теперь он увидел как к нему грациозно извиваясь на ходу, останавливаясь на мгновение, чтобы сожрать дохлую саранчу, бежит вверх небольшая сколопендра. Ловкая, гибкая, проворная, лапы чёрные работают так, что любо дорого глядеть как слаженно. Но даже с тридцати метров видно, какая она мерзкая… И опасная. Аким перестал играться с предохранителем, поднял дробовик к плечу. Целится: «Проворная, говоришь?»
Выстрел! Нет, картечь-то попроворней будет. Сколопендра разлетается брызгами. И тут же, вверх по насыпи из песка, за ней бегут ещё две. Тоже не очень большие. Тоже проворные. Бегут, болтаю головами, словно направленными радарами, ищут что-то.
Затвор: Гильза на землю, патрон в стволе.
Он вскидывает дробовик. И замирает. Эти две новые находят те лохмотья, что остались после первой сколопендры, и тут же ускоряются, радостно кидаются к ним. Они довольны находкой, рвут останки сородича, едят их быстро, к ним присоединяется третья, большая. И до десяти Аким не сосчитал бы, а они уже закончили с едой. Сожрали, как и не было сородича.