У каждого из приближенных Гитлера имелось как бы закрепленное за ним пожизненно место. Справа от председательствующего сидел его первый заместитель доктор Йозеф Пауль Геббельс — глава имперского министерства пропаганды. Рядом с Геббельсом в светло-голубом замшевом мундире с золотым шитьем — командующий военно-воздушными силами Германии рейхсмаршал Герман Геринг. Это третье лицо в германской империи.
За Герингом — рейхслейтер, член совета министров по обороне государства Мартин Борман. Круглая голова, грубое, энергичное лицо с широкими скулами, гладкие черные волосы разделены пробором, темные глаза сверлят каждого входящего. По правую руку Бормана сидел Гейдрих, генерал войск СС, у него сухие и жесткие черты лица, одет в черный мундир с белыми нашивками, белую манишку с черным галстуком. Гейдрих обернулся и что-то говорил Риббентропу — имперскому министру иностранных дел и члену политического штаба фюрера при главной ставке. За ним с неподвижно-суровым лицом — грек — глава абвера, фашистской тайной разведки, адмирал Канарис. Его крючковатый массивный нос и сутулые поднятые плечи чем-то напоминали орла.
Слева от Гитлера находился начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер с гордо посаженной, седеющей головой. За ним — начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами генерал-полковник Иодль с суровым, непроницаемым лицом. Рядом с ним — генерал артиллерии Вагнер, генерал-квартирмейстер (начальник тыла вооруженных сил). За ними вызванные срочно в ставку, прилетевшие сегодня утром на самолетах командующие группой армий «Б»— генерал-полковник барон фон Вейхс и командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Лист.
— Господа, — сказал резко, почти выкрикнул Гитлер, и тотчас все, как по команде, устремили на него взгляд и замерли. — Я собрал вас по поводу Сталинграда и кампании на Кавказе. Генерал Гальдер, генерал барон фон Вейхс и фельдмаршал Лист доложат нам свои соображения. Прошу вас, господин генерал Гальдер.
Начальник штаба сухопутных сил, человек со строгим и спокойным лицом, хорошо знающий свои обязанности, поднялся и подошел к стене, на которой висела стратегическая карта Восточного фронта. Он взял указку и острием ее уперся в широкую голубую ленту — Волгу.
— Ввиду промедления с выполнением задач шестой армией Паулюса и четвертой танковой армией Гота обстановка в районе Сталинграда сложилась, мой фюрер, не в нашу пользу. Вследствие нерешительных действий этих командующих русские армии не были уничтожены восточнее Дона, как это было предусмотрено вашим планом, мой фюрер. Советские войска получили возможность вести маневренную оборону и выиграли время. Они сумели перебросить свежие силы из-за Волги, и это помогло им подготовиться к упорной обороне города. Начавшиеся наступления наших двух армий месяц тому назад также не привели к выполнению оперативной задачи. Взять Сталинград в «клещи» не удалось. Вместо того чтобы соединиться на берегу Волги, обе армии вышли западнее ее. Разрушенные в ходе боев крупные предприятия, расположенные к северу от города, остаются в руках русских. На берегу Волги немецкие войска находятся только в районе Купоросной, — ткнул он указкой в черный квадратик.