В сентябре 1942 г. Гитлер созвал в своей резиденции срочное совещание членов совета министров по обороне Германии, ответственных лиц и представителей генерального штаба и верховного командования германских вооруженных сил.
Гитлер не случайно разместил свою резиденцию во дворце Бисмарка. Он считал себя его преемником и продолжателем. Все во дворце осталось по-прежнему, как в те времена, когда жил и работал здесь «железный канцлер».
В приемную фюрера съезжались фельдмаршалы, генералы и штатские лица. Они стояли группами и парами, расхаживали и сидели, обменивались мнениями вполголоса и все с напряжением ждали, когда фюрер пригласит их к себе. Каждый раз собирались они в кабинете Гитлера, томимые тревожным ожиданием и чувством невольного страха. «Кого он сегодня возвысит? Кто попадет в опалу? Какую новую непредвиденную задачу выдвинет перед ними? Как ее решить так, чтобы Гитлер остался доволен их службой?»
В дверях кабинета Гитлера появился его личный адъютант — Гюнше. Он пригласил приехавших на прием следовать за ним.
Кабинет фюрера — высокий, просторный зал. Сколько бы раз ни входил в него, всегда поражаешься его размерами.
Широкие окна с низкими подоконниками и стеклянная дверь в сад. На окнах тяжелые зеленые шторы. Стены украшены картинами — собственным творением фюрера — акварельными пейзажами. На полу цветистые итальянские ковры. В конце кабинета массивный резной из черного дерева стол. На нем небольшой глобус. На приставном длинном столе фотоальбомы, огромные, в кожаных переплетах. (Гитлер очень любил фотографироваться в самых величественных позах.) На маленьком столике у окна в кубке из черного мрамора торчали гусиные перья, которыми когда-то писал Бисмарк. Гитлер с тщательной скрупулезностью хранил исторические безделушки тех времен и гордился своим единственным правом наследника.
На рабочем столе в хаотическом беспорядке разбросаны карандаши различных цветов. Можно подумать, что это стол не государственного и военного деятеля, а художника. В центре — чернильный прибор из черного, с золотистыми прожилками мрамора, два очень крупных пресс-папье такого же цвета и несколько почти плоских черных телефонов. По обеим сторонам кабинета тоже длинные столы, обитые красным сукном, и тяжелые черные кресла — для посетителей.
Гитлер стоял посредине огромного зала лицом к входной двери, чуть приподняв подбородок кверху. Это его любимая поза, такой он всегда — на трибунах, многочисленных фотографиях, портретах и плакатах. Сейчас у него сосредоточенное лицо и острые, пронизывающие глаза с нетающим ледком. Прибывшие входили, приветствовали его выброшенной кверху рукой. Он жестом приглашал их садиться, продолжая стоять.
