Наташу Еж нашел в одном из подвалов вокзала. Видно, раньше здесь был какой-то склад. Кругом валялись разбитые ящики, бочки, пустые бутылки. И только вторая половина за деревянной перегородкой, очищенная бойцами, была приспособлена под госпиталь. На полу, на немецких одеялах и красноармейских шинелях, лежали тяжело раненные бойцы. Тусклый свет мерцающей коптилки едва позволял различать людей по белеющим то тут, то там повязкам.
Канашова сидела на ящике, а рядом с ней, Еж даже не поверил своим глазам, маленький мальчик. Это что за диво? Откуда мальчонка? Лейтенант подошел к ней. Она откинула полу шинели, которой прикрывала ребенка. Мальчик пугливо косил глазенками в сторону Ежа, прижимался к Наташе, высовываясь из-под шинели, как цыпленок из-под крыла курицы. Лейтенант заулыбался, поискал в карманах и протянул ему галету.
— Ты откуда будешь, хлопчик? — Он погладил его по голове. Наташа обняла мальчика.
— Ну скажи, Саша, дяде, кто ты такой?
Мальчик насупил бровки и обидчиво поджал нижнюю губу.
— Ниоткуда, — резко ответил он. — Сталинградец я. Маму мою фашисты убили.
— Мы уже окрестили его, товарищ лейтенант. Он не просто Саша, а Саша Сталинградович.
У Ежа запершило в горле. Он вспомнил о своих детях и с трудом сдержал нахлынувшие слезы.
— Сынок ты мой, — снова погладил он его по свалявшимся, жестким волосам.
— Нет, — покачал головой мальчик. — Ты не мой папа. — И, помолчав, добавил: — Мой на Дону с фашистами воюет. Мне мамка сказывала.
— Изверги проклятые, — донесся из темноты голос раненого. — Детей увечат. Одну бы мне здоровую руку, — со стоном прохрипел он, — душил бы людоедов.
— Куда же мы его? — спросил вполголоса лейтенанта один из раненых. — Нельзя же тут держать детенка.
Наташа обняла мальчика и прикрыла полой шинели:
— Останешься со мной, Сашенька?
Маленький диковатый мальчик истосковался, видно, по материнской ласке и доверчиво прижался к Наташе:
— Останусь с тобой.
Лейтенант Еж обратил внимание на то, что и раненые вели себя гораздо спокойнее. Они сдержанно и глухо стонали, будто стеснялись ребенка.
— Медикаменты Печенкин достал?
— Индивидуальных пакетов принес. И две немецкие походные аптечки. Вода есть.
Еж снял с ремня помятую флягу и передал Наташе.
— Тут спирт. Пригодится для раненых.
Лейтенант ушел в горьком раздумье. Положение батальона тяжелое. Много раненых. Почти нет продовольствия. (Кое-что в вещмешках бойцов и немного из трофеев). Но главное, как быть с ребенком? Может, его отправить сейчас в полк с разведчиками? Но это тоже небезопасно. Они в окружении. Кругом немцы.