О Марсе стали часто говорить в новостях после запуска некоего интернет-проекта «Пионер». Тайно разработанный на средства миллионеров план предусматривал перелет людей на эту планету – с их дальнейшим проживанием на биобазах с контролируемой температурой и самоочищающейся системой водоснабжения. Создатели проекта замыслили бегство с Земли. В случае необходимости группа людей получала шанс на спасение. Часть человечества уцелела бы во временной капсуле в память о тех, кто населял Землю когда-то.
В телескоп Марс мне не приглянулся – просто жирная красная расплывчатая точка.
– Мы видим некоторые звезды, которых уже давно не существует, – сказал папа, аккуратно подкручивая ручки телескопа большим пальцем. Шестеренки мягко поскрипывали. – Они исчезли несколько тысяч лет назад.
– Вы там всю ночь собираетесь торчать? – спросила мама.
Папа протер линзу черной замшевой тряпочкой, которая прилагалась к комплекту, и продолжил:
– Получается, мы видим звезды не такими, какие они сейчас, а какими они были тысячи лет назад. Представляешь, насколько они далеко – их свет идет до нас веками.
– Ну что, вообще ужинать не будем? Есть-то надо, – вздохнула за нашими спинами мама.
Папа промолчал, и я решила успокоить ее:
– Мы еще недолго.
Мне понравилась идея застывшего в звездах прошлого. Мне хотелось верить, что откуда-то оттуда, с другого конца временного отрезка, из будущего, от которого нас отделяет световой век, некое далекое существо в этот самый момент разглядывает наши с папой силуэты, замершие на фоне окна.
– Такое возможно? Через сто световых лет? – уточнила я у отца.
– Все возможно, – ответил он. Хотя мне показалось, что он меня не слушал.
В тот год я подолгу разглядывала звезды, а заодно и более близкие объекты. Так, я очень быстро сообразила, что теперь имею возможность наблюдать за соседними домами. Например, я следила за тем, как семейство Каплан в полном составе, всемером, садилось ужинать. Еще я видела, как в конце улицы Карлотта пьет чай на крыльце своего дома. Ее длинная коса висела, словно сплетенное из ниток макраме, и благодаря телескопу я могла пересчитать в ней каждый волосок. Рядом Том выливал помои из ведра в компостную яму.
Лучше всего просматривался дом Сильвии. Он был зеркальным отражением нашего, поэтому моему взгляду открывалась вся гостиная: от клавиш пианино и дощатого пола до постеленной в пустой клетке газеты.
* * *
Той ночью мы тщетно пытались уснуть при солнечном свете. Уже несколько недель я ложилась спать до наступления темноты. Первые дни и вечера казались просто бесконечными. Я засыпала до появления звезд на небе. Но эта ночь выдалась особенной: такого несоответствия реальности и часов еще не бывало. Первая белая ночь. Со временем мы научились прятаться от света, нашивать на него темные заплатки. Но первая ночь «по часам» ослепила нас ярким, как никогда, солнцем.