Он обошел круглый мостик, всматриваясь в мониторы и проверяя то, как работают двигатели. Киз немного задержался возле экранов, отображающих пространство спереди и сзади судна; он никак не мог вновь привыкнуть к картинам открытого космоса.
Звезды были очень яркими, и их узор серьезно отличался от того, который можно было увидеть возле Земли.
«Ирокез» сошел со стапелей верфи Предела – одного из основных сборочных предприятий ККОН – только три месяца назад. На него даже не успели установить ИИ; как и хороших офицеров, сложнейших компьютерных систем, обладающих искусственным интеллектом, критически не хватало. И тем не менее «Ирокез» был быстрым, вооруженным до зубов и хорошо защищенным кораблем. Киз не мог и мечтать о лучшем судне.
В отличие от кораблей «Мериуизер Льюис»[1] и «Летняя ночь», на которых Киз ходил ранее, «Ирокез» был не фрегатом, а эсминцем. Новое судно оказалось почти таким же тяжелым, как оба предыдущих, вместе взятых, но только на семь метров длиннее. Кое-кто во флоте полагал, что настолько массивные корабли не годятся для настоящей битвы – слишком медлительные и неповоротливые. Но критики забывали о том, что эсминцы ККОН несли два ОМУ, двадцать шесть усиленных установок «Лучник» и три ядерные торпеды. В отличие от остальных кораблей, «Ирокез» не был укомплектован штурмовиками – его масса достигалась почти двухметровым слоем брони из титана-А, покрывавшим судно от носа до кормы. «Ирокез» мог как причинять, так и выдерживать невероятные повреждения.
Кто-то на верфи тоже оценил корабль по достоинству – борта судна украшала алая боевая раскраска. Полное нарушение протокола, и за это стоило бы наказать, но втайне коммандер Киз признавался себе, что ему нравится, как расписали «Ирокез».
Опустившись в командирское кресло, он посмотрел на младших офицеров, сидящих за пультами управления.
– Получаю сигнал, – доложил лейтенант Доминик. – Отчеты с сигмы Октана Четыре и еще с поста слежения «Архимед».
– Перешли их на мой терминал, – произнес Киз.
Доминик был одним из его студентов в Академии – парня перевели в лунную Академию из парижского Université del’ Astrophysique после того, как его сестра погибла в бою. Лейтенант был низкорослым и обладал стройным, но атлетичным сложением. На лице Доминика редко доводилось увидеть улыбку – он всегда был погружен в работу. И Киз ценил это качество.
Остальные офицеры, впрочем, внушали коммандеру куда меньше уважения.
За орудийным контролем сидела лейтенант Хикова. Изящные длиннопалые кисти проверяли состояние боевых расчетов со всей неспешностью сомнамбулы. Да еще к тому же на глаза ей постоянно падали пряди темных волос. Странно, но в ее досье указывалось, что она выжила в нескольких сражениях с ковенантами… и, может быть, отсутствие энтузиазма в этом случае объяснялось простой усталостью от войны.