— Посмотри, Ваня, вот эти записи и скажи, что ты о них думаешь.
Денис минут пять читал корявые строки, Варвара присела на стул с другой стороны стола и терпеливо ждала.
Наконец Денис спросил.
— Варвара Ильинична, как вы себя чувствуете?
Та удивилась.
— Я хорошо себя чувствую. А в чём дело?
— Вы едите слишком много сладкого. Выходит по половине фунта в день сахара, по третьей части фунта мёду и по полтора фунта изюма. Если бы это было действительно так, то сейчас вы бы лежали в диабетической коме. Так что…
— В чём бы я лежала?
— «Диабет» — это такая болезнь от избытка или недостатка сахара в крови. А «кома» — это состояние организма между жизнью и смертью. Диабетическая кома…
Варвара перебила.
— Я поняла, что ты хотел сказать.
Подумала немного, потом крикнула.
— Глаша! Глафира, зайди в кабинет!
Вошла, чуть ли не строевым шагом, крепкая женщина.
— Звали, матушка?
— Да… Вот скажи мне, Глаша, как это я съедаю по трети фунта мёда в день? Если я кладу иногда ложечку в чай для вкуса…
Глаша удивлённо молчала.
Варвара продолжила.
— Посмотри, пожалуйста. Вот это записи прошлого года. Это ты писала?
— Ну, да. Я.
— Мне всё недосуг заглянуть в твои книги, а вот Ваня посмотрел. Я его попросила. Так всё же, скажи мне, куда исчезает в таких мерах сахар, мёд и изюм?
Ключница бухнулась на колени.
— Простите, матушка! Бес попутал! Бес попутал!
«Матушка» спокойно и даже с некоторой иронией попросила:
— Встань, Глаша. Я не сержусь. Я давно замечала за тобой некоторую нечестность… Но скажи мне, будь добра, ты это всё ребятишкам скормила?
У Глафиры глаза намокли.
— Да, Варвара Ильинична.
Барыня помолчала, подумала.
— Ладно. Иди, работай. Я насчёт тебя подумаю.
— Варвара Ильинична! Больше никогда… Поверьте… Как на духу…
— Иди, иди, Глаша.
— Вы её уволите? — спросил Денис.
Гагарина усмехнулась.
— Как ты интересно сказал. «Уволите»… Если бы всё было так просто. Грамотных людей у меня нет. А Глаша — она старосты дочка, её грамоте научили… Теперь вот ты.
Она встала. Прошлась по кабинету.
— Думаю, дальше и смотреть не стоит. Тут все воруют. Я на это смотрю сквозь пальцы…
Остановилась перед Иваном.
— А что я могу сделать? Ума не приложу. И Глаша ворует, и Франц ворует…
— Какой Франц?
— Как «какой»?! Ах, да! Ты же память потерял. Франц — это мой управляющий.
Гагарина села на стул, опёрлась головой на кулачок.
— Был бы Сергей Павлович жив, он бы мигом порядок навёл. А я… Тяжело мне, Ваня. Очень тяжело.
— Сергей Павлович — ваш муж?
— Да, Ванечка, да. Он погиб в августе двенадцатого. Я руки на себя наложить хотела… Но не смогла. Духу не хватило. Это же грех какой…