Уселась, откинулась на спинку, закрыла глаза. Потом выпрямилась.
— Тут, метрах в ста, я видела тайский ресторанчик. Может, сходим, поедим.
— Пошли, — согласился Рыжов, — время обед.
Неплохо посидели. Бэт взяла свинину с апельсиновой подливкой. Женщина!
А мужики ударили по курице с рисом — просто и сытно. Нечего тут…
Взяли с собой курицу, десерт и кофе, для Элин.
Посидели ещё. В начале третьего из вокзальчика вышла девочка и тревожно заоглядывалась. Соколов посигналил, а Бетти помахала в открытое окно рукой.
И в машине, произошёл разговор с девушкой, кандидаткой на смерть.
Она согласилась на посулы. Сменить скучную работу, с мизерной оплатой в восемьсот еденов в месяц, на проживание в альпийском коттедже, с необременяющими обязанностями за три тысячи.
— Я только документы возьму и вещи, и предупрежу начальство, что ухожу.
— Я с тобой, — собралась Бетти.
Вернулись быстро. Бэт объяснила:
— Её не имеют права заставить отрабатывать. Она не совершеннолетняя. Вы представляете, где она живёт? В этом вокзале, в капсуле!
— В какой капсуле? — удивились мужики.
— Ну, капсула такая… Как гроб. Гостиницы такие есть — с ячейками для сна.
— И ты там живёшь?
— Да, — кивала Элин, пережёвывая курицу, — это очень удобно. Дом — рядом с работой. И тратиться на жильё не надо. А вы правда, профессоры? А кого вы лечите?
Девочке объяснили, что профессор физики, это вовсе не врач. И поехали домой в Мазуш. Смертница съела курицу, десерт, выпила кофе и уснула, уткнувшись Бетти в плечо.
В таймпокете продиагностировали девушку. Вполне здоровая девица, пригодная для замены сознания. Вот только худовата. Явно недоедала.
Когда Рыжов на кухне, не очень тактично, намекнул на её некоторую истощённость, Элин объяснила.
— Я экономлю. Откладываю. Я уже шестьсот еденов накопила. Ну и ещё… Книги… Они ведь не бесплатно.
Рыжов кивнул на планшет в сумочке через плечо.
— Что читаешь?
— Сейчас?.. Сейчас — «Сиреневое облако», Биндера.
— Ого! — удивились Бэт с Рыжовым. И, на вопросительный взгляд Дениса, Бэт пояснила:
— Психологическая драма, с политическим подтекстом.
И к Элин: — Пошли, я тебя устрою.
Повела в спальню для гостей.
Вернулась одна.
— В ванну залезла. Моется.
Денис испытывал какое-то беспокойство.
Что-то тяжелое было в душе. Вроде бы, всё нормально, всё как обычно. Простые заботы, абсолютно верное дело, прекрасное будущее, но вот… Он по полночи не спал, ворочался. Думал:
— Вот закончим эту операцию, мне упадёт на карту восемь миллионов, и полечусь. Да и поместьем надо заняться. Но первым делом устрою себе отдых. На море. С мамой и Варенькой. Да.