В сантиметре от смерти (Недялков) - страница 3
ВОДИТЕЛЬ, ПРОВЕРЬ ТОРМОЗА.
Прижавшись к отвесному каменному обрыву, «москвичи» остановились у самой арки. Среди огромных скал машины казались совсем маленькими.
Горы нежились под жгучими лучами солнца. Над их склонами и ущельями стояло трепетное марево. Оно тянулось в вышину, мутнело, а там, выше, сползало с вершин белой пеной облаков.
Возле «москвичей» прямо из каменной стены пробивался родничок. Он сбежал по выступавшему валуну, наполнил выбитую в камне чашу, пересек дорогу и скользнул в ущелье.
Охотники вышли из машин и, разминая затекшие ноги, прохаживались по дороге.
— Вот он, грозный Ташагук-Бель, — сказал Костя, указывая на покрытую облаками седловину между двумя вершинами. — За ним — наша «горная страна», там и змеи.
Алексей посмотрел на далекие горы и зябко повел плечами.
— Что, Алеша, страшно? — заметив его движение, усмехнулся Илларионыч. — Привыкай, дальше будет еще труднее.
— Не пугай, Илларионыч, — насмешливо ответил Алексей, — а то я, чего доброго, испугаюсь и поверну обратно.
— Затем и пугаю, чтобы, если что, так сразу поворачивал. Видали мы с Костей храбрецов, которые в городе петушились, а встретив первую змею, превращались в кроликов и удирали домой.
— Выпей водички, Илларионыч, вон она какая в роднике, как слеза. Выпей и успокойся, — отпарировал Алексей. — Домой я поеду… когда кончим работу.
— Что ж, как говорится, дай бог… — уже более добродушно проговорил Илларионыч. Он, словно прицениваясь, внимательно посмотрел на Алексея, и в глазах его мелькнуло что-то подзадоривающее, такое, отчего следивший за их перепалкой и давно знавший Илларионыча Костя удовлетворенно подумал: «Понравился!»
Анатолий Илларионович Кочевский, или, как его называли близкие друзья, Илларионыч, по своей специальности так же, как и Алексей, не имел прямого отношения к змеям. По профессии инженер-строитель, он был страстным охотником. Несколько лет тому назад встретился в горах с Костей и случайно принял участие в охоте на змей. С той поры, как он сам говорил, заболел «змеиной лихорадкой». Свой отпуск приурочивал к отъезду экспедиции и обычно принимал в ней участие в качестве простого рабочего-ловца. Он был немолод, пару лет назад ему исполнилось пятьдесят, но, несмотря на это, Костя всегда охотно брал его с собой. Привычный к лишениям походной жизни, к охоте, он мало в чем уступал молодым. После целого дня ходьбы по горам, он мог лучше и быстрее всех сготовить вкусный ужин. Правда, Илларионыч любил поворчать, и добиться от него похвалы было делом нелегким. К новичкам, особенно хвастливым, относился всегда с недоверием и не упускал случая осадить, сбить форс, дать почувствовать, что здесь, в горах, авторитет зарабатывается только делом. Хорошо знавший характер Илларионыча, Костя с опаской думал о том, как они будут «притираться» друг к другу — самолюбивый горячий Алексей и угрюмоватый, внешне суровый Илларионыч. И вот теперь, слушая их перепалку, Костя понял — поладят. Но не скоро еще Илларионыч оставит Алексея в покое… Впрочем, все это до первой змеи… А там все сразу определится.