Горацио неуверенно улыбнулся и поднял вверх зеркало.
– Посмотрите на себя! – настойчиво попросил он. Я взяла в свои ладони его руки, держащие зеркало, и всмотрелась в него.
– Ну, я похожа на моего брата и на брата Лаэрта! – удивленно произнесла я, вертя головой из стороны в сторону. Я никогда не сознавала, что мы с ним так похожи.
– Вот последняя деталь вашей новой личности, – сказал Горацио, протягивая мне набор документов, свинцовый карандаш и карту. Я внимательно изучила их, будто свиток, предсказывающий мое будущее. После нескольких маленьких поправок мой паспорт стал выглядеть подлинным.
– Теперь я больше не Офелия. Я – Филипп Лей, направляющийся во Францию и находящийся под защитой короля Клавдия, – лукаво произнесла я.
– Куда вы поедете во Франции? Прошу, скажите мне, как другу, – попросил Горацио нежным, умоляющим голосом.
Я колебалась. Я могла чувствовать себя по-настоящему в безопасности только в том случае, если никто не сможет меня найти.
– Вы должны мне доверять; разве ваша жизнь не стала для меня драгоценной в последнее время? – В голосе Горацио прозвучал легкий упрек.
Это была правда. Я знала, что Горацио стойкий и неподкупный, непоколебимый центр вселенной, которая делает непредсказуемые повороты. Поэтому я уступила.
– Мой пункт назначения – монастырь Сент-Эмильон, – ответила я ему, – потому что до него удобно добраться путешественнику, который сходит на берег в Кале, и он находится на небольшом расстоянии от Амьена. Лаэрт мне рассказывал, что он однажды проезжал мимо и хотел найти там пристанище, но ему отказали. Он подойдет для моей цели, так как это место, далекое от мирской суеты.
После того, как я сделала это признание, та глушь, в которой мне предстояло исчезнуть навсегда, перестала казаться мне чем-то невероятным. Я почувствовала себя менее одинокой, но это меня слабо утешило, так как впереди меня ожидало одинокое путешествие в незнакомых краях.
– Клянусь сохранить вашу тайну, Офелия.
– И не забудь, ты обещал не позволить Гамлету и моему брату уничтожить друг друга.
– Я буду трудиться без устали, чтобы они снова стали друзьями.
– Помни, Горацио, что я мертва. Никогда не говори обо мне, как о живой. – Мой голос начал срываться от осознания окончательности моего прощания.
– Обещаю. – Голос Горацио тоже превратился в хриплый шепот.
– Если ты когда-нибудь нарушишь свою клятву, я буду являться тебе в виде призрака, ведь я уже и сейчас призрак, – сказала я, заставив себя улыбнуться. Мысль о Гамлете, доведенном до отчаяния призраком его отца, пролетела над нами, как темная тень ястреба скользит по открытому полю.