По настоянию Элноры я надела шапочку, чтобы голову не напекло солнце, и прикрыла плечи большим платком. Я также надела туфли, чтобы защитить израненные ступни. Я не сошла с ума, потому что у меня хватало здравого смысла позаботиться о себе. Я носила в корзинке хлеб. Избегая пустынных тропинок, я собирала ягоды и потихоньку их ела, чтобы желудок не взбунтовался. Моя одежда цеплялась за колючие кусты, а мои ноги поднимали пыль, которая оседала на мне и с каждым вдохом сушила мне горло. В моей голове проплывали меланхоличные мысли. «Что такое мужчина? Всего лишь пыль. Что такое женщина? Всего лишь глиняный сосуд, который легко разбить».
Во второй половине дня я бродила по оживленному внешнему двору замка. Там я обнаружила, что могу быть на виду у всех, но оставаться невидимой. Я лениво подметала землю пучком тростника. Плела венки из душистых левкоев и увядающих диких роз и украшала себя ими. Мурлыкала песенки и бормотала что-то себе под нос, или делала вид, будто плачу. Я считала, что так ведет себя простая женщина, погруженная в свое горе. Я никогда не видела таких людей, потому что прежде, то ли из стыда, то ли от страха, не обращала внимания на безумцев и бедняков, живших среди нас. И на меня тоже никто не смотрел. Люди, идущие мимо, старались пройти как можно дальше от меня. Они бросали на меня быстрые и жалостливые взгляды, но никто со мной не заговаривал. Некоторые мальчишки швыряли в меня гнилые яблоки. Яблоки разбивались о камни и издавали запах сидра.
Потом я увидела, как Клавдий вышел во двор вместе с некоторыми из своих советников и стражников. Я замерла в страхе, подобно самке оленя, учуявшей запах собак. Клавдий огляделся вокруг, подозрительно хмурясь, будто искал притаившегося убийцу. Я не смела даже поднять руку, чтобы надвинуть на лоб шапочку. Клавдий прошел так близко от меня, что я могла бы запустить ему в голову корзинку, но он не обратил на меня никакого внимания. У меня голова закружилась от облегчения, я почувствовала себя невидимкой. Я смело окликала стариков, похожих на моего отца, но они поспешно уходили от меня, крестясь на бегу, будто защищаясь от дурного глаза. Я чувствовала слабость, у меня кружилась голова, но есть мне не хотелось.
Все молодые люди в модных камзолах и красивых рейтузах казались мне похожими на Гамлета. Они важно вышагивали, на ходу кланяясь дамам, и я вспомнила песню о неискренней любви:
Молодец всего добьется,
Если случай подвернется,
То, клянусь, его вина.
– Повалив меня в пшеницу,
Обещал на мне жениться, –
Говорит она.