Я поймала себя на том, что громко распеваю эту песенку, которая жужжала в моей голове, как попавшая в ловушку муха. Но на меня никто не обратил внимания. Но мелодия не исчезала, даже когда я попыталась взмахом руки отделаться от нее. Не сошла ли я с ума? Если да, как я смогла так ясно помнить слова? Я изменила голос и спела ответ мужчины:
Если б не пришла ко мне в кровать,
Я мог бы слово сдержать.
Я почувствовала, что плачу настоящими слезами, а не притворными. Сожаление и раскаяние кипели во мне. Зачем я поверила Гамлету, его лживым обещаниям любви? Я была глупой девушкой, так говорил мой отец. Я вспомнила, как он однажды сказал: «Только глупец женится на девушке, которая легко согласилась лечь с ним в постель».
– Ты ошибался, отец. Гамлет на мне женился… Значит, он был глупцом… Я покажу тебе глупца!
Я поймала себя на том, что произнесла эти слова вслух, и какой-то мужчина остановился и прислушался к ним. Он был в плаще и держал узелок, как путешественник. Это был Горацио. Я поняла по выражению удивления и отчаяния на его лице, что он узнал меня. Он двинулся ко мне, но в этот момент большая группа людей прошла между нами. Среди них была Гертруда в сопровождении пожилого джентльмена и молодой дамы, которую я не знала. Меня сразу же разозлило то, что Гертруда благоденствует, тогда как я брошена и несчастна! Мне захотелось обвинить ее.
– Где прежнее величие прекрасной Дании? – громко крикнула я. Королева остановилась, будто подчиняясь моему зову, дама и джентльмен остановились вместе с ней. Я храбро подошла ближе, но не посмотрела королеве в глаза. Я смотрела мимо нее, как однажды Гамлет смотрел мимо меня в пустое пространство.
Гертруда отступила назад и взяла под руку джентльмена.
– Я не стану говорить с ней, – сказала она, отворачиваясь от меня.
– Ее речь ничего не значит. Она – безобидное создание, – ободряюще произнес седовласый джентльмен. Молодая придворная дама продолжала с ужасом смотреть на меня. Может, это новая фаворитка, о которой говорила Кристиана?
– Не бойтесь смотреть на меня, леди. С вами все будет хорошо, – сказала я этой девушке. Несомненно, эти слова напугали ее еще больше, чем мой безумный вид.
Тем временем Горацио вышел вперед и что-то тихо сказал на ухо Гертруде. Королева кивнула, и выражение ее лица немного смягчилось. Она поздоровалась со мной, хоть и после некоторого колебания.
– Как поживаешь, Офелия?
На это я ответила песней, чтобы напомнить ей о моем покойном отце:
Он умер, леди, он ушел,
Он умер, видит Бог.
Зеленый мох – его лицо
И камни вместо ног.