— У него был ребенок Грэйса, я сам ему его дал. Ребенок был у того парня, которого убили позавчера. Он его взял из приюта и за это мы хотели взять у него…
— Да, да, да, — раздраженно сказал Лэйн, — ты рассказывал, что-то там про 500 тысяч. Если можно короче.
— Черт! Ладно, — фыркнул Топор, не очень-то он хотел помогать им, он же бандит, а не «легавый». — Насколько ты помнишь, после нашей сегодняшней встречи, я тебе сказал, что мы хотим его немного попугать, воспользуясь этим ребенком. Он у нас вроде как заложник был. Но я не сказал тебе одного, вообще-то мы его убить хотели. Это месть, ясно? Я же должен был отомстить за своих людей. Он же почти 30 человек моих угробил, сволочь! — на него находил очередной приступ гнева, — он должен был явиться сегодня в назначенное место для получения своего сына, которого мы, честно говоря, отдавать ему не собирались. Но он каким-то образом узнал, что его ребенок будет здесь. В этом доме. Кто-то ему сказал.
— Кто? — спросил Лэйн.
— Понятия не имею.
— Может один из твоих.
— Исключено, в своих людях я уверен.
— Вот они этим и пользуются, — сказал поучительно Лэйн. — Ты их не заподозришь. Ведь у Грэйса могут быть люди где угодно.
— Да, где угодно, но только не у меня, — стоял на своем Топор.
— Ты в своих людях уверен, ты им доверяешь, они тебе — тоже. Грэйс этим и пользуется, — продолжал Лэйн, — Он это знает. Мы имеем дело с умным сукиным сыном, несмотря на то, что он какой-то там сраный насильник, убийца или как ты там ещё его называл? Он умен, очень умен и нам — тебе и мне, до него ещё ох, как далеко. Понятно? Мой тебе совет не переоценивай его. Я про Питера. Простаками мы все можем прикидываться. Он тоже, но только он прикидывался долго, три года, теперь я думаю он изменился. И нанесет контрудар.
— Твои фразы знаешь что мне напоминают? — спросил Топор, — пересказ зловещего фильма. Это я тебе должен сказать — не переоценивай его.
— Ты бы меня послушал лучше, — сказал Лэйн со всей строгостью, — я ознакомился с его делом, поговорил не с одним десятком людей, прекрасно знавших его, и все в один голос сказали мне лишь одну фразу: «Не переоценивайте его». Он зол на тебя, Топор. Зол как ни на кого ещё не был зол. Если бы твои люди не нападали, его бы не садили так часто в его ненавистный карцер. Именно из-за него он немного умом тронулся. Не буду тебя обнадеживать — скажу лишь одно — он будет глумиться над тобой и Шаманом до тех пор, пока не убьёт вас. И его не испугают сотенные «армии» твоих людей.
Тут снизу, с первого этажа, послышался голос одного из следователей.