— Виктор Яковлевич, проведите поиск в активном. Под мою ответственность.
Можем позволить на все море шумнуть — раз чужих рядом нет. Ну вот на экране, один объект, и второй — емое, дистанция один, два кабельтова всего, и скорость у них как у торпед! Вообще-то меч-рыба может и на пятидесяти узлах идти — объясняли тут мне, что она не хвостом и плавниками, а всем телом гребет, такой "волновой движитель". Тунец, касатка — тоже может выдать тридцать. А вот размеры объектов — явно не китовые. Что радует — а то например с кашалотом столкнуться, для лодки конечно не смертельно, но обтекатель ГАС помять, это ремонт, трата народных денег, и куча "фитилей" всем причастным.
Гальчук предлагает — облучить акустикой на максимальной мощности. По аналогии с ПДСС, борьбы с подводными диверсантами — боевого пловца это в бессознательный нокдаун отправляет, насколько эта морская живность устойчива, бог весть, но мало ей точно не покажется. Ну, зачем бессмысленно живых тварей губить, они же нам ничем не угрожают? И если всплывут оглушенные, нам что, тоже всплывать, чтоб посмотреть, кого мы угостили? А вот ход увеличьте до двадцати…. и ныряем до двухсот пятидесяти. Посмотрим, насколько их хватит.
Не отстают. Значит, рыбы. Поскольку дышащие воздухом, вроде касаток, дельфинов, тюленей, во-первых, не ныряют надолго, кашалот может час-полтора без воздуха обойтись, и это считается максимум. А во-вторых, обычно не погружаются морские звери так глубоко, вся их жизнь и пища в верхнем слое моря. Ну и черт с вами — плывите пока не надоест. Их голоса на магнитофон записали, как положено — после, вместе с выпиской из корабельного журнала, передадим ученым, для сведения.
В каюту идти уже не хотелось, так что я сидел и дремал в кресле тут же в ЦП. Обычная рабочая обстановка — лампы тускло светятся, чтобы отметки на экранах были лучше видны (и экраны здесь, электронно-лучевые трубки, а не жидкокристаллические, как в следующем веке — но о том опять же, промолчу). И десяток офицеров в креслах перед пультами заняты своим делом. Всплыли снова на глубину девяносто, курс прежний. А эти "свистуны" за бортом все не уходят. Однако нам они уже не интересны.
— А что было потом? — нетерпеливо спрашивает Софи — что-то необычное?
Ну, отчего ж даме не подыграть? Когда мы к базе подошли, в точку рандеву, то есть места встречи, где нас корабли ждали, два сторожевика, до базы сопроводить — всплываем, а на палубе эти самые "объекты" разлеглись и нас, на мостик вышедших, приветствуют русским языком. Люди-рыбы, советские ихтиандры, секретная программа МГБ. А может даже не советские, а политэмигранты из затонувшей Атлантиды — но я к этим тайнам, сами понимаете, не допущен. Мужчина и женщина, в чешуе, лица зеленые, волосы серебристые, ну а жабры, вероятно, на спине. Так что Беляев с натуры свой роман писал.