Достав из нагрудного кармана конверт, Веннар передал его Жозетте.
– Здесь больше чем нужно. Я надеюсь, к концу месяца вы съедете.
В ушах у Жозетты загудело. Неужели она не ослышалась? Теперь он хотел заполучить еще и ее дом? Неужели он вознамерился окончательно ее уничтожить? Жозетта постаралась унять охватившую ее дрожь и заговорила как можно спокойнее:
– Я не намерена продавать вам свой магазин. Мысль же о том, чтобы освободить дом для вашей испорченной дочери, и вовсе кажется мне смехотворной. А теперь, пока я не позвала полицию или не пустила в ход пистолет, объясните, почему вы так стремитесь от меня отделаться? Это ведь очевидно.
Веннар поднялся со стула, спрятал саблю в трость и с презрением оглядел Жозетту.
– Почему? Да потому что вы не более чем отребье, Жозетта. Незаконнорожденный мусор, осмеливающийся разгуливать по улицам города, изображая из себя леди. Ваше место на болотах. Я не потерплю, чтобы вы марали город своим присутствием в самом роскошном доме самого богатого квартала. Я также не смирюсь с тем, что ваша забегаловка располагается между самым известным ювелирным магазином и самым известным ателье. Вам здесь не место. Вы – недоразумение. И я от вас избавлюсь.
Жозетту охватило знакомое ощущение. Всю свою жизнь она никуда не вписывалась. Даже дома ей не было места. И она не знала, почему. Возможно, такие мужчины, как Веннар, с молоком матери впитали мысль о том, что она плохая. И внушили это ей задолго до того, как она стала достаточно взрослой, чтобы понимать, что означают их косые взгляды. А может, все дело было в общественном мнении. Ведь все вокруг считали ее и братьев кучкой воров и негодяев.
Бог свидетель, ей стоило больших усилий оторваться от своих корней. Жозетта так долго и с трудом избегала того, чтобы стать предметом пересудов, что теперь жила в полной изоляции, временами сводившей ее с ума. И все же, несмотря на все старания, она оставалась изгоем.
О господи, почему так колотится ее сердце? Ведь чтобы обрести этот магазин и свой дом, ей пришлось многим пожертвовать и проявить твердость характера.
Она не могла все это потерять.
Ведь после отъезда Алексии, кроме дома и магазина, у нее не останется ничего.
– Убирайтесь, – произнесла Жозетта так тихо, что даже сама не расслышала собственных слов, в которых таилась угроза. Встав из-за стола, она швырнула Веннару конверт, а потом подошла к двери и широко ее распахнула.
В кабинет влетела Элиза. Она непременно упала бы, если бы Жозетта вовремя ее не подхватила. Девушка посмотрела на лежащий на столе пистолет, а потом перевела взгляд на Веннара.