В такую жару он должен был попивать прохладный лимонад, а не бренди. Хотя лимонад вряд ли помог бы унять боль в затекшей шее. Кэмерон развязал галстук, отшвырнул его в сторону и улыбнулся, когда тот аккуратно приземлился на лестничные перила. За все эти годы его руки не утратили твердости.
Подавив вздох, Кэмерон снял сюртук и жилет, закатал рукава рубашки и растянулся на диване. Он окинул взглядом тускло освещенную гостиную. Должно быть, экономка задвинула тяжелые шторы перед уходом.
Проклятие. Ну что за день. Каждая мышца болела.
Кэмерону не хотелось себе в этом признаваться, но стычка с Бастьеном выбила его из колеи. А еще это прощальное письмо Диане, вырвавшее кусок из его сердца. И к тому времени, когда на его пути встал второй Тибодо, Кэмерон уже готов был для стаканчика горячительного. Последней же каплей стала гонка за Алексией по нестерпимому зною. Кэмерон дорого дал бы за то, чтобы те неосторожные слова никогда не слетали с его языка. Выражение лица девочки, перед тем как она убежала, наверняка будет преследовать его до конца жизни.
Кэмерон скинул ботинки и вытянул ноги. Остаток дня он скорее всего проведет здесь, на диване. Он взял в руки бокал с бренди, медленно помешал янтарную жидкость и теперь не отрываясь смотрел на ее переливы. Наверное, ему стоит переспать ночь с мыслью об отъезде через три дня. Ну, или хотя бы дождаться развития событий после возвращения беглянки. Желудок Кэмерона горел огнем. Но вовсе не от спиртного. В случае с Алексией было жизненно важно поступить правильно, что бы это ни означало. Одно Кэмерон знал точно: оставлять ее в Новом Орлеане нельзя. И Жозетта тоже это понимала.
При мысли об этой женщине Кэмерона тотчас же охватило странное томление. Разве прошлая ночь была недостаточно насыщенной, чтобы утолить чувственный голод? Видимо, неослабевающее желание явилось следствием длительного воздержания. Просто его тело решило наверстать упущенное.
Да, но разве Жозетта не хороша?
Нет, не так.
Разве они не хороши?
Жозетта ясно дала понять, что он полностью удовлетворил все ее желания. По крайней мере, Кэмерон отдал ей всего себя. Произошедшее между ними было так же естественно, как дыхание, так что дело было не только в его стараниях. Их желания и потребности совпадали до мелочей, словно они были вместе и раньше, и все же каждый момент их единения становился для Кэмерона открытием.
Его внимание привлек какой-то шорох. Кэмерон выпрямился и обратился в слух. Звук доносился из задней части дома. Разве экономка еще не ушла? Ведь она приходила лишь по утрам.