Стук барабанов становился все громче и эхом отражался от поверхности воды. От этих зловещих звуков сердце Кэмерона едва не выскочило из груди. Прищурившись, он попытался разглядеть хоть что-нибудь за низким кустарником и стволами кипарисов и тополей. Его внимание привлек огромный костер, пламя которого устремлялось в самое небо. Адепты Одали танцевали вокруг него. Сквозь запах горящих дров пробивался еще один, почти неуловимый сладковатый запах. Неужели опиум?
С помощью длинного шеста Бастьен направил лодку к ряду других, покачивающихся возле полого спускающегося к воде берега. В густых сумерках они напоминали приготовившихся к нападению аллигаторов. Взмах шестом – и лодка Бастьена бесшумно скользнула на свободное место между двумя другими. Пирующие сидели на скамьях менее чем в футе друг от друга.
Наклонившись к уху Кэмерона, Рене зашептал:
– Если мы спрячемся за кустами, нас никто не увидит. Ведь все они либо опоены, либо смотрят на огонь. Из-за шума нас тоже не услышат. Но они могут почувствовать наше присутствие, если мы не будем соблюдать осторожность. Поэтому будем держаться в тени и говорить очень тихо.
Кэмерон прихлопнул севшего на шею москита.
– Где, черт возьми, Алексия?
– Скорее всего, на другой стороне от костра на перистиле, – ответил Бастьен.
– Что это, черт возьми, такое? – раздраженно спросил постепенно теряющий терпение Кэмерон.
– Что-то вроде рукотворного храма. Помощницы матери готовят Алексию к инициации. Потерпите немного.
– Вон maman. – Рене указал на темноволосую женщину, одетую в тонкую белую рубаху до пят, сотрясающую священной трещоткой. Пританцовывая с закрытыми глазами, она обошла вокруг костра. Змея-альбинос толщиной с руку Кэмерона обвивалась вокруг ее талии и ползла вверх по руке. Несмотря на духоту, по спине Кэмерона побежали мурашки.
– Она использует трещотку, чтобы выпустить на волю силу душ умерших, – пояснил Рене. – Вот почему так важно остановить эту церемонию. Если она достигнет точки невозврата, мать признает Алексию своим родным ребенком и станет владеть ею, как никто другой. Она станет следующей жрицей вуду.
– Господи, но ведь ей только тринадцать лет. – Кэмерон бросил взгляд на Рене, отхлебывающего из фляжки ром производства компании «Братья Гослинг», если быть точным. Жозетта дала его брату в качестве обезболивающего, поэтому Кэмерон удержался от язвительных замечаний.
– А вон там Люсьен. – Бастьен указал рукой на танцующего вокруг Одали полуголого мужчину. Кэмерон сжал зубы так, что они заскрежетали. Даже с такого расстояния были видны остекленевшие глаза Люсьена. На нем были белые хлопковые штаны, сквозь тонкую ткань которых отчетливо виднелись на фоне яркого костра мускулистые ноги.