Тонкие волоски на руках Жозетты встали дыбом, а по спине побежали мурашки. Ее живот обожгло огнем, а соски затвердели. Смесь замешательства и желания перевернула ее внутренности.
– Ты же знаешь, что нет.
– А хотела бы?
Теперь Жозетта ощущала исходящий от Кэмерона жар, и – да поможет ей Господь, – ужасно хотела прислониться к нему спиной и почувствовать, как ее обнимают его сильные руки.
– О чем ты меня просишь, Кэмерон? Чтобы я стала учительницей Алексии? Но моя жизнь здесь.
Кэмерон убрал волосы с плеча Жозетты, и от его чувственного шепота ее кожу закололо мириадами иголочек.
– В самом деле, Жозетта? Твоя жизнь здесь? Но мне кажется, что здесь у тебя только дом.
Хватит с нее попыток мыслить здраво. Она хотела этого. Хотела Кэмерона. Завтра она наверняка будет сожалеть о сделанном, но сегодня она займется с ним любовью в последний раз. Жозетта наклонила голову набок, являя взору Кэмерона обнаженную шею. Приглашая его к действию.
– Должно быть, в тропиках очень жарко. Жарче, чем здесь. Тогда почему ты хочешь сидеть под пальмой и пить кокосовое молоко?
Рука Кэмерона легла на другое плечо Жозетты, а сам он прижался к ее спине, отчего исходящая от него горячая энергия поразила ее словно удар молнии.
Слова Кэмерона зазвучали где-то возле ее горла.
– Но с другой стороны, Альпы чудесны в это время года.
Язык Кэмерона прошелся по изгибу шеи Жозетты, и она судорожно втянула носом воздух.
– Я не смогу поехать с тобой, но я могу подарить тебе эту ночь.
– Скажи мне кое-что, Жозетта, – хрипло пробормотал Кэмерон. – Ты меня любишь?
О, конечно же она его любит. Но произнеся это вслух, она вновь начнет надеяться на то, чего у нее никогда не будет.
– Даже если и так, разве это что-то изменит?
– Очень многое.
Спустив с плеча Жозетты халат и сорочку, Кэмерон коснулся губами ее кожи, а потом развернул лицом к себе.
– Ты любишь меня. Знаю, что любишь. Но мне нужно, чтобы ты произнесла это вслух.
Он успел где-то оставить свой сюртук и закатать рукава сорочки. Одного только взгляда на эти сильные руки хватило, чтобы пожелать оказаться в объятиях их обладателя.
– Что заставило тебя так думать?
Кэмерон поцеловал Жозетту в губы, а потом отстранился.
– Мне понадобилось всего три дня, чтобы понять, что я не могу и не стану без тебя жить, и примерно две минуты, чтобы осознать, что ты подавала мне знаки, на которые я по собственной глупости не обратил внимания. Еще пара минут – и я приказал капитану развернуть корабль.
Горло Жозетты сжалось, а воздух в легких застыл, почти лишив ее способности говорить.
– Это… это правда?