Кэмерон кивнул.
– Скажи, что ты чувствуешь то же самое, Жозетта.
Жозетта открыла рот, но слова не шли.
Кэмерон улыбнулся.
– Я уже знаю, что ты меня любишь. Просто хочу услышать это из твоих уст.
– Из моих уст? Складывается впечатление, что ты уже слышал это из чьих-то еще.
Кэмерон кивнул.
– Алексия мне рассказала.
– Но откуда ей это известно?
– Моя дорогая, разве ты не призналась ей накануне нашего отъезда, что любишь меня и что твое сердце немножко разобьется при мысли о расставании?
Жозетта усмехнулась.
– Я не говорила ничего подобного.
Большие горячие руки Кэмерона сжали ее плечи. Он заглянул Жозетте в глаза, и в его собственных отразилось замешательство.
– Ты серьезно? Никогда не говорила Алексии, что любишь меня?
– Ни словом не обмолвилась.
Кэмерон замолчал, внимательно глядя Жозетте в глаза. Потом он поднял голову к небу, и тишину ночи нарушил его громкий смех.
– Ну что за хитроумная проказница!
– Тише, иначе сюда прибегут мои братья.
Вскинув бровь, Кэмерон коснулся губ Жозетты своими.
– Правда?
Что он хотел этим сказать? Жозетту удивила царящая в доме тишина.
– Внизу очень тихо.
Пальцы Кэмерона скользнули по груди Жозетты в восхитительно обжигающей ласке, прокатившейся по всему телу и растаявшей в лоне.
– Я вышвырнул твоих братьев.
Жозетта тихо смеялась, пока пальцы мужчины порождали в ее душе бурю страсти.
– Стало быть, вы повздорили. Очевидно, они не пожелали уйти по-хорошему.
Кэмерон поцеловал уголки губ Жозетты.
– Уходя, Рене заметил, что в сложившихся обстоятельствах он считает правильным разыскать Фелицию и сравнять счет.
Другая рука Кэмерона легла на поясницу Жозетты, и он прижал ее еще крепче, обволакивая всем своим существом.
– Поднимаясь по лестнице, я сообщил, что иду за женой, и сказал Рене, что, если он хочет последовать моему примеру, мое благословение не заставит долго ждать. Наверное, именно тогда он передумал сравнивать счет и отправился куда-то вместе с Бастьеном.
– За женой? – Сердце Жозетты отчаянно затрепетало в груди. – Я думала, тебе нужна учительница для Алексии.
– И это тоже.
На короткое мгновение губы Кэмерона тронула до боли робкая улыбка.
– Ты околдовала меня, ma chaton. Ты самая искренняя, свободная и настоящая женщина из тех, что я когда-либо встречал. В случае если ты не ответишь мне взаимностью, я хочу от всего сердца поблагодарить тебя за то, что ты мне дала.
– И что же я тебе дала?
– Ты дала мне смелость снова полюбить.
Воздух вот уже в который раз за вечер покинул легкие Жозетты. Уткнувшись лбом в грудь Кэмерона, она попыталась успокоиться.
– Ты просишь меня навсегда уехать из Нового Орлеана, верно?