– Что хоть за клиент? – Голос Ирины Геннадьевны вновь приобрел теплые нотки. Броку послышалось в нем даже некоторое сочувствие.
– Да парнишка молоденький, знаешь ли… С памятью у него проблемки. Ложные воспоминания, то-сё…
– Не буйный?
– Да нет, что ты! Спокойный такой юноша, рассудительный, образованный даже. Ты не поверишь, мой коллега почти, юрфак закончил.
– А говоришь, проблемы с памятью.
– Так он же не все забыл. Только откуда он, где живет и все такое…
– Ну, если не буйный, веди его к нам. Не на вокзале же ему ночевать! А утром разберетесь.
– А… как же Сашенька?.. – сглотнул пересохшим горлом Брок.
– В каком смысле? – насторожилась Ирина Геннадьевна. – У нее что, тоже проблемы с памятью? Доэксплуатировал дочь?..
– Да что ты, право слово! – обиделся сыщик. – Я в том смысле, что как бы… э-э-э… молодая девушка и молодой, так сказать, потенциальный… этот… юноша, если можно так выразиться… В одной, извиняюсь за выражение, квартире… Да еще ночью! – Брок выпалил все это и сам испугался нарисовавшейся в воображении картины.
– Ну не в одной же постели! – фыркнула супруга. – Мы ведь с тобой тоже в квартире будем присутствовать.
– И тоже… не в одной постели? – еще больше испугался Брок.
– А это мы посмотрим. В зависимости от твоего поведения.
– А оно хорошее, – приосанился сыщик. И провел ладонью по голове, приглаживая волосы.
– Пока этого не заметно. До девяти часов осталось двадцать шесть… уже двадцать пять минут.
– Э! – возмутился Брок. – Ты пригрозила не греть мне ужин, если я не приду до девяти!
– Одно другому не мешает, – хмыкнула Ирина Геннадьевна.
– Еще как мешает! Мне – очень даже мешает. И вообще, это несправедливо, так сказать, и нечестно, – надулся сыщик.
– Ладно, до полдесятого, – смягчилась сыщицкая жена, – но ни секундой позже. – И в трубке послышались гудки, отсчитывающие, как показалось Броку, те самые зловещие секунды.
Он швырнул телефон на базу и метнулся к вешалке.
– Всем одеваться! Бежим! – закричал сыщик.
– Что-нибудь с мамой?! – ахнула Сашенька.
– С папой! Будет. То есть не будет… Короче, все разговоры по дороге.
– А Мирон?
– Я же сказал: всем одеваться! А «всем» – это по определению не только тебе одной. Где же твоя пресловутая логика, доченька?
– Значит… Мирон идет с нами? К нам?.. – Сашенька даже забыла обидеться на отцовскую реплику. Щечки ее зарумянились, а в глазках заметно прибавилось синевы.
– Да. К нам. С мамой. – Брок свел к переносице брови.
– А я что, под забором живу? – фыркнула Саша, вновь становясь сама собой.
– Ну, знаешь ли!.. – только и смог ответить сыщик.