– Влюбилась все-таки… – погладил по спине дочку Брок.
– Влюби-и-ила-а-ась!.. – завыла Саша. Не на всю улицу, но достаточно громко, чтобы редкие прохожие заоборачивались.
– Ну-ну, будет! – Поглаживания сыщика постепенно перешли в похлопывания, а потом и в откровенные шлепки. – Нечего по нему убиваться. Было бы по кому!
Услышав слово «было» Сашенька и вовсе разревелась. Будто и не чувствовала, что отец уже превратил ее в боксерскую грушу. Сотрясаясь от рыданий и ударов по спине, Саша выплескивала свою душевную боль мелкими порциями:
– Да!.. Ни!.. Че!.. Го!.. У!.. Нас!.. Не!.. Бы!.. Ло!.. У-у!.. У-у!.. У-ууу!..
– Еще не хватало, чтобы было, – вздрогнул сыщик, оставив заодно в покое спину дочери. – Все, успокаивайся, и побежали домой. Двадцать девять минут осталось!
– Д-до ч-чего? – провела варежкой по мокрому носу Сашенька.
– До беды, – не стал вдаваться в подробности Брок.
– Хуже все равно уже не будет, – неожиданно ровно, словно не рыдала только что, сказала девушка.
– Вот ты все время о себе думаешь, – обиделся сыщик. – А для меня, может быть, все худшее еще впереди.
– Ладно, прости, – взяла отца под руку Сашенька. – Пошли и правда домой. Там мама ждет.
– Вот именно! – обрадовался Брок и стремительно зашагал вперед, потащив за собой Сашу, словно буксир баржу. Только настоящая баржа, как правило, гораздо больше буксира, – тут же все выглядело наоборот.
Но не успел сыщик сделать и десяти шагов, а Сашенька – двадцати, как сзади послышался крик:
– Постойте! Да погодите же!..
Саша узнала этот голос первой. Она радостно взвизгнула, отцепилась от недоумевающего «буксира» и, оскальзываясь, чуть не падая, помчалась назад.
Навстречу ей несся Мирон. Шапка сидела набекрень на его лохматой голове, длинный шарф выбился из-под пальто и развевался шлейфом. В одной руке юноша держал газетный сверток, формой напоминающий веник, другую тянул к Сашеньке.
Поравнявшись с Мироном, девушка тоже вытянула руки, собираясь обнять парня, но внезапно убрала их за спину. Счастливая улыбка тоже стерлась с ее лица, которое мгновенно надело маску надменности.
– Ты куда пропал? Думаешь, мы ждать тебя станем? Вот еще!.. И что это у тебя за веник?
– Это не веник, это цветы, – смутился Мирон. – Хотел розы купить, но хватило лишь на три гвоздички. Да у нас за сто рублей можно пол-оранжереи приобрести! А я-то еще Олега Константиновича алчным посчитал…
Но Саша уже не слышала, что говорит парень. Глаза ее вновь счастливо поблескивали.
– Ты не переживай, что на розы не хватило. Я их не очень-то люблю. Мне гвоздики даже больше нравятся. Давай! – протянула она руку.