– Давай, теперь твоя очередь.
– Не врать? – покраснела вдруг Сашенька и словно закаменела.
Броку отчего-то стало очень страшно. Он вскочил и замахал руками:
– Врать-врать-врать!
– Все! – внезапно поднялась Ирина Геннадьевна. – Идемте ужинать. Одиннадцатый час уже, а вам все бы трепаться. – И она решительным шагом проследовала на кухню.
Остальные же просто-напросто впали в ступор.
Первым из него, как и подобает настоящему хладнокровному сыщику, выпал Брок.
– Чего это она? – спросил он.
– Пошла ужин греть, – ответила Саша.
– А-а! – протянул Брок.
– Она мне поверила… – прошептал все еще находящийся в некой прострации Мирон.
– Коне-е-ечно! – закивал сыщик. – Разуме-е-еется!.. Чему же тут не поверить? Типичный, знаешь ли, случай.
– А и хорошо, что все так вышло, – тряхнула белыми прядями Сашенька. – Никому не пришлось врать. И мама оказалась умницей. Очень-очень понятливой. Как всегда, впрочем. – Девушка загадочно улыбнулась и бросила взгляд на Мирона. Тот промолчал.
– Почему понятливой? Чего понятливой? – завертел головой Брок. – Чего вы переглядываетесь и все краснеете, как барышни перед женихами? Ой, тьфу!.. – Сыщик высунул язык и шлепнул по нему ладонью. – Что-то я и впрямь того… заговариваюсь сегодня.
– Не только сегодня, но… Пойдем-ка ужинать, папочка, – вновь стала обычной Сашенька, чем несказанно порадовала Брока. И он, довольный, кивнул и поднялся с дивана. А затем посмотрел на Мирона взглядом, полным снисходительного прощения: – Ну что, клиент, пошли ужинать?
– С удовольствием, Олег Константинович, – неожиданно улыбнулся юноша. Чем стал вдруг очень симпатичен сыщику.
– Эх, фантазий бы тебе поменьше, – положил ему ладонь на плечо Брок, – цены б тебе не было! Точно бы взял в помощники. Может, одумаешься?
– Папа, хватит! – притопнула Сашенька. – Даже мама ему поверила, а ты все упираешься. Пошли ужинать, а то я умру сейчас от голода. И ты, между прочим, будешь виноват.
– А кто же еще? – развел сыщик руками и философски вздохнул.
Ужинали молча – обдумывали услышанное-пережитое, да и есть очень хотелось. Все-таки ужин выдался поздним.
Лишь когда Ирина Геннадьевна подала чай, она же первой и нарушила затянувшееся молчание.
– Так вы, Мирон, по батюшке Игоревич?
– Да зачем же? – смутился юноша. – Можно просто Мирон.
Брок крякнул, но ничего не сказал. И впрямь, молод еще очкарик для отчества.
– Да я не к тому, – махнула ложечкой хозяйка. – Просто папу вашего, стало быть, Игорем зовут.
Сыщик опять крякнул. Очень уж ему хотелось поддеть супругу. Дескать, тоже в сыщики пора, с такой-то неженской логикой. Но воздержался. Да и Мирон опередил.