– Звали, – печально произнес парень. – Игорем Мироновичем. Да-да, меня в честь деда…
– Погодите, – зазвенела о чашку ложечкой Ирина Геннадьевна. – Вы простите меня, Мироша, но почему «звали»? Разве он…
– Папа с мамой погибли, – опустил Мирон голову. – В автомобильной аварии. Я чудом уцелел… Мне всего четыре года было, но я их хорошо помню.
– В аварии? – закусила губу жена сыщика. Броку показалось, что супруга чем-то напугана. Не упоминанием же о несчастье? Печально, конечно, но ДТП, увы, случаются сплошь и рядом. Да и лет уже сколько прошло! Если не врет парень, конечно. Хотя… Сыщик мысленно постучал себя по лбу. Разве такими вещами шутят?
Но Ирина Геннадьевна испугалась не рассказа об аварии. Что-то другое взволновало ее в словах Мирона.
– Значит, вы тоже ехали в той машине?
– Ирина Геннадьевна, зовите меня на «ты»! – взмолился Мирон. – Не могу я так, не привык…
– Ты ведь меня Ирой не зовешь, хоть я и просила, – усмехнулась в ответ Брокова супруга, глянув при этом на мужа и наткнувшись на его осуждающий взгляд. Тут же отбросила игривый тон и вернулась к прежней теме: – Прости, Мирон. Пусть будет как тебе удобно. Но ты не ответил на мой вопрос.
– Да, я тоже был с ними. Мы с дачи вроде бы возвращались. Это я плохо помню. Но тот грузовик, который из-за поворота, по встречной, никогда не забуду!
– Разве грузовик? Автобус… – начала Ирина Геннадьевна, но быстро зажала рот ладошкой. Мирон, да и Брок с Сашенькой замерли, разинув рты, но женщина сконфуженно замотала головой: – Нет-нет, не обращайте внимания. Просто я все так живо представила… И в моем воображении это был автобус.
– Грузовик, – вздохнул удовлетворенный объяснением Мирон.
– Мироша, а как твою матушку звали? Не Валентиной?
– А вы откуда?.. – подскочил юноша. – Откуда знаете?! Разве вы тоже… от нас?
– Ты от них? – нахмурился Брок.
– Мама?.. – заморгала Саша.
– Да что это вы? – посуровела вновь Ирина Геннадьевна. – Одна дура чушь всякую мелет, а еще три дурака сидят и слушают.
– Ты не дура, – сказала Сашенька.
– И дураков не три, – добавил Брок. Он хотел пояснить, что даже не два, но влезла дочка:
– Ты хочешь сказать, папочка, что я не дурак, потому что дура?
– Это сказал не я! – возмущенно затряс пальцем сыщик.
И только Мирон не принимал участия в перепалке. Он странным затуманенным взором смотрел на непонятно сердитую Ирину Геннадьевну, а потом очень тихо попросил:
– Расскажите, что вы знаете.
– Да откуда я могу знать?! – внезапно вспылила хозяйка. – Ляпнула просто. Наугад. Говорю ж – дура.
– Угадать трудно, – не сдавался парень.