— Что-то ты недоговариваешь. То нам ничего не грозит, то…
— Документы грозят всем. И тут лучше объединиться, чем начинать войну. А дело к тому идет. Мы боимся, что, если Вайса возьмут, он нас сдаст, а Вайс боится, что, если нас хапнут, мы его подставим и о документах сообщим. Надо и документы искать, и того, кто их увел. А потому с Вайсом добазариваться надо.
— Погоди, Батька, я что-то не пойму… Вайс — это же разведчик такой был в книге. И фильм такой есть. А он мент — и вдруг Вайс.
— Василий Афанасьевич Йосван, вот и зовет он себя Вайсом. Фамилия ему от прадеда-шведа досталась. За ним, видать, порядочно грешков имеется, если на него досье собрали.
— Ты с Вайсом этим сам договариваться надумал или подсказал кто?
— Подсказали. Помнишь, я тебе про одного рассказывал…
— И что предложил?
— Работать вместе. Он пару раз мне здорово помог, и верить ему можно. Мы находим документы, он нам дает «мишени», делаем их, получаем хорошие бабки, чистые ксивы и исчезаем кто куда хочет. Подчистим наши хвосты и исчезнем.
— Ты ему поверил?
— А выбора нет, засветились мы. Если он на нас вышел, значит, и настоящие менты выйдут. Ты сам в этом виноват — взял заказ Царицы, не зная, кто заказчик.
— Вот что я тебе скажу: мне наплевать, как, но ты должен сделать все, чтобы на нас не вышли менты. Иначе я успею убить всех, и тебя в том числе.
— Вон как ты заговорил!.. А я считаю, что мы сможем и бабки поиметь, и ксивы себе приличные сделать. В конце концов менты больше нас суда боятся, — усмехнулся Батька.
— Помни, что я сказал, — процедил Шакал.
Тула
— Как он? — Зорин протянул Юлии Павловне розы.
— Спасибо за цветы, — негромко поблагодарила она. — Губинский все еще без сознания. Но состояние улучшается. — Она, посмотрев в глаза Александру, улыбнулась. — Красивые розы, я люблю цветы.
— Если я вас приглашу поужинать, — тихо спросил майор, — вы согласитесь? Я не умею ухаживать.
— Я бы так не сказала, — улыбнулась Юлия. — Но у меня дочка шести лет, и она…
— Тогда я приду к вам, — не дал договорить ей Зорин, — если, конечно…
— Вы встретите меня после работы. Я заканчиваю в пять, и мы решим, что делать.
— Помрет, наверное, — сделав укол, вздохнула пожилая медсестра. — Сколько времени без сознания. А молодой, крепкий мужик. Небось семья есть. И вот нате вам.
— А Юлия наша, похоже, роман с милиционером закрутила, — тихо проговорила Надежда.
— А тебе-то что? Не лезь, куда не просят. Она баба незамужняя, умная, красивая и порядочная. Мужик ее погиб. Он пожарным был, и когда школа-интернат горела, детишек спасал, а самого его придавило чем-то. Пять лет назад это было. А милиционер этот тоже холостой. Так что, даст Бог, у них получится. Ты вот все…