— Конечно, — кивнул Зорин и поморщился от стрельнувшей в висках боли.
— А теперь скажи, мент, на кой хрен тебе это надо? Ну было ДТП, погибли люди, колесо гвоздь поймало, тачка на скорости мчалась, и все. На кой хрен ты в это залез и ее втянул? Убьем мы вас. Сам понимаешь, отпустить не можем. Но если ты кое-что сделаешь, подумаем над этим.
— Что именно надо сделать?
— Врачиху прирежешь, мы это дело снимем на видео, и ты нам расписку дашь, что будешь на нас работать. Тогда отпустим, а она пропадет без вести. Пойдешь в милицию и поднимешь шум — невеста пропала. Что ты на это скажешь?
— Мразь! — Майор дернулся.
— Героя из себя строишь? Время не то, чтоб выпендриваться. Ну ладно… — Он вытащил ТТ с глушителем и направил на Зорина. Тот, дернувшись, закрыл глаза. Пуля попала ему в переносицу. Солист вышел.
— Слышь, — парень кивнул на дверь соседней комнаты, — может, мы ее…
Оттолкнув его, Солист вошел в комнату. Лежащая на полу связанная Юлия, увидев в его руке пистолет, сжалась. Ее рот был заклеен скотчем. Солист выстрелил ей в висок.
— Вечером трупы расчлените и раскидаете в парке, пусть менты поищут. Головы сжечь, — приказал Солист.
— Сделаем, — кивнул парень.
— А ты, Санек, отвыкай от привычки баб насиловать. Воровские понятия еще живы, и за изнасилование спрашивают и в зонах, и на пересылках. А если закосорезишь, запросто могут и раком поставить.
— Да хрен я в зону пойду, — усмехнулся парень.
— Все так базарят, однако сидят. В общем, займитесь жмуриками.
— Вот сука! — Батька сплюнул. — Едва, падла, в себя пришел, начал про бумаги базарить. Хорошо еще, что сам крякнул. А врачиха эта, сучка, видно, всерьез на мента запала, даже на маг записала бред умирающего. Лихо мы их купили! — хохотнул он. — Москву им посмотреть захотелось…
— Слышь, Батька, — сказал рослый молодой мужчина с татуировками на руках, — какая-то тачка за нашей «скорой» ехала. Мы от них на светофоре ушли, включили мигалку, и ментяра пропустил.
— Марку и номер запомнили? — спросил Шакал.
— Нет, не видно было, замазано. А марка вроде «десятка» или «двенадцатая». В тачке четверо сидели.
— Интересно, кто это вмешался? — процедил Шакал. — И в Ростове кто-то Бурлака ищет. А его, видно, прикрывают. Из Москвы он ушел лихо, а там рисанулся и исчез. А Соловей точно ни на кого не пашет?
— Наверняка пашет на кого-то, — ответил Батька. — Ведь тут, как я понял, дело с чеченцами связано. А боевики этих ваххабитов гребаных в Грузии тусовались. Много раз туда уходили. Соловей вдруг интерес проявил — что да как, кто и почему, да зачем тебе это надо? Ну я его и отослал к грузинской бабушке, а он не взбрыкнул. Значит, хочет быть в деле. А раньше из-за мелочи на дыбы вставал. В общем, Соловей в эту делюгу влез. Интерес, видно, имеет.