— Учёный, детка. Клаас Янсен, граф форономии. Ты не думай, он нормальный, просто обкуренный. Тут знаешь, какая травка растёт? Покуришь, и крыша набекрень.
— Знаю, — отмахнулась Мирра. — Курила.
— Что ты курила, детка? Тут травка — всем травкам травка. Примешь косячок, и свет тебе видится мягким. Порезала палец — на хи-хи пробивает, врубилась? Запах цветов — вкуснотища. Гладкое — страх. И закат солнца — страх, но другой. Красное вроде как музыка. Зубы болят — в радость. И всегда по-разному, не предугадаешь. Слух превращается в зрение, осязание — в обоняние…
— Жизнь — в дерьмо. Покурил пару лет, и бегом на кладбище.
— А вот и нет! Проверенное дело, вреда — ноль на выходе. Час кайфа, и отпустило без последствий. Тут многие покуривают. Я хотел вывезти чуток, на продажу, да нельзя — карантин. Лишат лицензии, а то и в тюрьму законопатят. Ты не ерепенься, а? Парни подвалят, ты иди с ними. Они тебе и курнуть дадут, и нальют, и вообще…
— Не пойду, — решила Мирра. — Не пойду я с твоими парнями.
— А с кем ты пойдешь? Куда?!
— А вот с ним! Эй, красавчик! Да, ты, с омлетом…
Мальчик встал:
— Это вы мне?
— Бери омлет, иди сюда. Садись, я девочка добрая, не укушу. Давай так: как ты скажешь, так я и сделаю. Знакомься: это старший механик Вандерхузен.
— Очень приятно, господин Вандерхузен, — мальчик кивнул. На вид ему было лет восемнадцать. — Меня зовут Гюнтер, Гюнтер Сандерсон.
— Рад знакомству, господин Сандерсон.
Мирра не ожидала от Борова вежливости. Сказать по правде, она ожидала грубости, даже хамства. Но Боров уставился на мальчика так, словно того отлили из червонного золота. Ты вытянула козырную карту, сказала Мирра себе. Будь здесь рудники, пришли бы заскорузлые шахтёры, дали бы Борову денег, мальчику — по морде, и пошла бы ты с шахтёрами куда велено. Хорошо, что на Шадруване нет рудников. Хорошо, что мальчик золотой. И симпатяга: чистенький, невинный, долговязенький. Ноздри, правда, татуированные.
— Клёвая татуха, — Мирра указала на нос Гюнтера. — Где колол?
— Дома, — мальчик покраснел. — На Ларгитасе, в интернате.
— В интернате?
— Давно, ещё в первом классе.
— Обалдеть! И как начальство? Учителя?
— Нормально.
— Прогрессивный у вас интернат! У меня тоже татуха есть. Показать?
— Здесь?
— Нет, здесь нельзя, выгонят. Потом покажу, у тебя. Ты в общаге живешь?
— Нет, у меня коттедж.
— Отдельный?
— Ага.
— Вас там много живёт?
— Это мой коттедж. Я там один живу.
— Ты меня защитишь, Гюнтер? Ты же рыцарь?
— Я не рыцарь. Я ещё даже не кавалер, я учусь на втором курсе…
— Да какая разница? Защитишь или нет?