Пограничье (Ли) - страница 127

   — Соня?

   Из заметной реакции только расширившиеся зрачки, полностью поглотившие зелень радужки, да еще едва ощутимая дрожь.

   Отшатнулась так, словно он вдруг превратился в змею. Или в ту самую жирную и волосатую гусеницу, которая напала на нее ночью.

   — Сонюш! — это уже было не смешно. Впервые в жизни Павлик озвучил предложение о свадьбе. Хотелось бы услышать хотя бы внятный ответ.

   — Нет!

   И лучше бы, конечно, это было «Да!»

   — Пусти. Пусти! Пусти! — Сонья вдруг начала вырываться из его легких, не совсем настоящих объятий так, словно он ее убивать здесь собрался.

   — Подожди, я…

   Нет, ждать она не собиралась. С удивительной для ее хрупкого на вид тела силой она оттолкнула Павлика в сторону и ринулась в кусты. Конечно же, он бросился за ней следом. И, конечно же, замер, когда она, склонившись под маминым любимым жасмином, натужно застонала.

   — Можно было ограничиться простым «нет», — пробормотал себе под нос Павлик и тяжело вздохнул.

   Ну, что же. Видимо, бабушкина пословица о том, что первый блин комом, придумана не на пустом месте. И события сегодняшнего вечера превзошли все ожидания Павлика и повергли на колени даже его богатое воображение. Ибо молодой, успешный и весьма симпатичный мужчина никак не мог предположить, что после его предложения руки и сердца объект обожания рванет в кусты, чтобы распрощаться с ужином.

   Ладно.

   — Соня? — дотронулся до сгорбленной, вздрагивающей спины.

   — Уйди, пожалуйста.

   Лучше бы ее тошнило, честное слово. Потому что тошноту можно было бы списать на несвежее пирожное. Или, например, Аугуста Нель что-то в чай подсыпала. Или вирус кишечного гриппа, тоже неплохой вариант. Но слезы...

   — Черт. Как же стыдно-то! — она закрыла лицо руками и тихонечко заскулила.

   И тут снова появилась мама:

   — Между прочим, тошнота на ранних сроках беременности...

   — МАМА!!!!

   Сонья уменьшилась в размерах и застонала.

   — Прости меня, пожалуйста! Это не из-за тебя, — она все-таки решилась посмотреть на Павлика влажными глазами. — Ты очень хороший, но...

   Только не фраза про друзей! Это будет уже слишком!

   — Но я не могу. Я неправильная...

   Он порывисто притянул ее к себе за плечи, и она доверчиво прижалась к его рубашке мокрым лицом.

   — Просто во мне что-то сломалось тогда...

   И без какого-либо перехода, проигнорировав все правила риторики, будничным тоном закончила:

   — Пойдем в дом? Заберем мои вещи. И Зойку... И еще надо же твоей маме что-то сказать... И ты мне про бабочку обещал объяснить...

   Наивная. Она действительно решила, что тема закрыта. Пусть так. Сколько-то времени в запасе еще есть. Хорошо бы, его хватило.