Сонья шла рядом молча, доверчиво вложив свою руку в его ладонь. И от этого трясло еще больше. Когда же с внутренним накалом уже стало невозможно бороться, когда чувства все-таки хлынули наружу, он сжал до хруста тонких косточек в теле и прошептал, втягивая ноздрями нежный осенний запах ее волос:
— Все равно не отдам!
Первый нашел. Первый увидел. Первый открыл весь океан скрытых под полупрозрачной кожей чувств и эмоций. И делиться этим океаном с кем-то еще не намерен. Поэтому пусть катится весь древний эльфийский род к чертям. Плевать на его потомков, плевать на все, кроме…
— Павлик, задушишь! — пискнула Сонья, но из объятий вырваться не спешила. Это хорошо.
— Что вообще происходит?
— Зачем ты согласилась на обязательства, глупая? — произнес импульсивно и внутренне застонал, поздно сообразив, что приставка про глупую была лишней.
— Я не соглашалась, — нахмурилась непонятно, с ней всегда все непонятно, все на грани: обижена, расстроена или испугана? — Она спросила, а я ответила. Вот и все.
Порывистым движением закатала рукав, демонстрируя Павлику древнюю бабочку Нель.
— Что это такое?
— Бабочка.
Глупый ответ. Неправильный. Но дай, пожалуйста, подумать, хотя бы секунду!
— Поль! — низким, чуть хрипловатым голосом и взгляд исподлобья, сквозь полумесяцы розовых очков. Твою же… Проклятье. Когда она ТАК произносит его имя, когда смотрит при этом укоризненно и строго, она достигает просто поразительного эффекта. И явно не того, на который рассчитывала. Совсем не того.
— Это… это просто… — дверь открылась бесшумно, но мама молчать не стала.
— Вы ведете себе неприлично!
Спасибо тебе, Мать-Хозяйка, за то, что Лорридис Рис умеет так вовремя и к месту появляться.
— Что подумают соседи? Что в моем доме негде уединиться молодоженам?
А может, и не спасибо. Потому что рыжеватые брови задумчиво приподнялись, придавая бледному лицу выражение испуганного изумления.
— Мам, правда, мы через минуту придем.
— Минуту! — дверь закрылась так же бесшумно, как и открылась, оставив Павлика наедине с разгневанной волчицей. А времени на размышления она давать ему не собиралась.
— Соня, у меня к тебе предложение.
— Да?
Полные губы подрагивают нетерпеливо, не зная, расплыться им в улыбке или скривиться в несчастной гримаске. Пусть это будет счастье! Зажмурился, и словно в омут с головой:
— Выходи за меня замуж, — и не выдержав, просительно и почти заискивающе:
— Пожалуйста.
Сначала она застыла, словно окаменела, похолодела, весьма не фигурально: Павлик почувствовал, как стремительно понижается температура ее тела и только что теплые пальцы в его ладони вмиг стали ледяными. И еще она, кажется, перестала дышать.