Гаврик мысленно ахнул! Вот! Вот он выход из ситуации: не уходить ни за что на свете, прилепиться к старшему эфору пиявкой, тогда он просто будет вынужден поделиться с парнем кладом. А много ли ему надо? Нет, на тридцать процентов Гавриил не надеялся, но десять — десяти как раз бы хватило для того, чтобы принарядиться, купить по-настоящему ценный подарок и тогда ОНА, наконец-то, заметит, что он давно уже не ребенок.
Гаврик, по-щенячьи подпрыгивая на месте, нетерпеливо почесал левую ладонь — к деньгам. Ох, к деньгам! — и решил действовать, как любит говорить дядюшка Гамлет Лирикович, ловить Петра с утра. Где именно его ловить, Гаврик не знал, а самого мифического Петра представлял огромным бородатым мужиком, обязательно в лаптях и с плетеным лукошком. Еще он не знал, почему Петр все время убегал и прятался и зачем его ловить, но вот что он понимал отчетливо и весьма определенно, так это то, что если сейчас не намекнуть гному, что кладом придется делиться, то ничегошеньки от него потом и не добьешься.
— Господин Рост? — Гаврик покосился на все еще белеющий в траве гриб и тоскливо вздохнул, пропадает же добро. — А что мы ищем?
Старший эфор оглянулся на мальчишку через плечо и хмыкнул едва слышно:
— Золото и бриллианты, конечно. А ты думал, что?
Вот так вот просто?
— Не иначе, хочешь, чтобы я с тобой поделился?
— Х-хочу, — но на всякий случай отступлю на шаг ближе к тракту, говорят, эти гномы совсем с катушек съезжают, если кто-то пытается покуситься на их сокровища.
— А не боишься? — старший эфор зловеще сощурился и плавно двинулся за парнем.
Гаврик с тоскою посмотрел на уже полюбившуюся сосну, которая, к сожалению, была недосягаема из-за того, что находилась за спиной возжелавшего злата гнома. Оставалось надеяться только на быстроту ног. Ну, и на то, что кровь предков все-таки проснется. Дядя не раз говорил, что просыпается она исключительно в стрессовых ситуациях и у всех по-разному. У кого-то в два года, у кого-то в сто два. Гаврику было пятнадцать. И она пока молчала, зараза.
Валентин Валентинович Рост протянул вперед руки с растопыренными крючковатыми пальцами и неожиданно громко, по-лошадиному заржал:
— Нет, ну так неинтересно! Тебя испугать даже еще проще, чем моего двухлетнего внука. Следы я ищу, балбес! Следы.
Мечта о дорогом подарке и ЕЕ огромных влюбленных глазах лопнула, как мыльный пузырь. Гавриил даже, кажется, услышал противный чмокающий звук. Это только надежды разбиваются красиво, звеня при этом осколками счастья, а мечты лопаются, отвратительно разбрызгивая по сторонам неромантичные ошметки холодного мыла.