Эро сильнее сжал мою руку и, по-прежнему тревожно глядя мне в глаза, произнес:
— Если ты сейчас не заткнешься, я тебе крылья оторву и в ж... И в жизни не догадаешься, куда засуну, — короткий взгляд на оторопевшего от такого заявления Афиногена, и снова мне:
— Они не смогут пройти границу без амулета. А с амулетами они нам не страшны.
Я неуверенно кивнула и снова начала дышать.
Я больше не маленькая девочка. Я взрослая, я сильная, я волчица. Волчица. Я не зайка из дикого детского стишка, я маг-стихийник, я Страж.
Мать-Хозяйка! Как же мне страшно!
Столько лет прошло, а я все еще не верю в свою свободу, и каждая встреча с сородичами наполняет меня ужасом. И неважно, кто это: взрослый волк, безродный кобель, несмышленый щенок или забитая сука. Один намек на запах волчьей крови — и я впадаю в панику.
Сколько истерик пережил папа Род? Сколько отрезвляющих оплеух я получила от Юлки? Сколько раз я раздирала когтями ладони в кровь до того, как начала пользоваться фильтрами? И хватит врать себе. Головные боли тут ни при чем.
Впервые фильтры я вставила на третьем курсе, когда ряды школьников пополнил Синдри Варг. Волчьей крови в нем была капля, настолько маленькая, что даже нюхачи проворонили этого мальчика, позволив ему вырасти свободным магом. Повезло ему.
Он был смешливым, светловолосым, наивным и позорно добрым для волка. Впрочем, волком он и не был. Он даже не знал о том, что он мог им быть. Меня тошнило от одного его вида, меня выворачивало наизнанку каждый раз, когда он случайно забредал на наш этаж в общежитии, ночные кошмары стали моими вечными спутниками... И я не выдержала, приняв однажды предложенные ректором фильтры.
— Они сделают меня слабой, — неуверенно проговорила я.
— Они помогут тебе быть счастливой, девочка, — решительно опроверг мои слова Вельзевул Аззариэлевич. — Оставь прошлое в прошлом. Просто живи. Жизнь прекрасна и удивительна, поверь!
Сложно верить человеку с такими одинокими глазами, сложно смотреть в лицо своему страху, так чертовски сложно прятаться от жизни!
— Соня, — Пауль положил руку на мое колено и почти в тот же миг отдернул, словно обжегшись, со словами:
— Прости! Я...
Не бояться.
Медленно взяла его за руку и положила назад. Мне совсем-совсем не страшно. Вот ни капельки. Не рядом с Павликом.
Афиноген мурлыкнул, прыгнув к захныкавшей Оливке, а я решилась посмотреть в глаза Эро.
— Это ты меня прости. Я тебе верю, правда.
И в доказательство прижала его кисть своей рукой.
— Видишь, никаких истерик. Меня даже не тошнит! — гордо и немного удивленно сообщила я.